Волшебник Земноморья
Шрифт:
– Я Тенар, – сказала она про себя и содрогнулась от холода, ужаса и возбуждения, по-прежнему стоя под чистым утренним небом. – Я вновь обрела свое имя. Я Тенар!
Золотистая птица в небе полетела на запад, к горам, и скрылась из виду. Солнечные лучи позолотили крышу Малого Дома. Зазвенели овечьи колокольчики в хлеву. Запах дыма и гречневой каши из кухни распространился в прозрачном свежем воздухе.
– Ох, до чего же я голодна!.. Но как он узнал? Как он узнал мое имя? Ох, мне просто необходимо немедленно поесть, как ужасно я голодна…
Она надвинула на голову капюшон и побежала завтракать.
После трех дней полуголодного существования она
Она сама подошла к величественной жрице на пути из трапезной и тихо сказала:
– Я покончила с вором… Что за чудесный сегодня день!
Холодные серые глаза искоса глянули на нее из-под черного капюшона.
– Я полагала, что Единственная должна воздержаться от пищи после принесения человеческой жертвы в течение трех дней?
Коссил сказала правду. Ара совсем забыла об этом, и на лице ее появилось растерянное выражение.
– Он скорее всего еще не умер, – сказала она наконец, овладев собой и стараясь сохранить тот же легкий равнодушный тон, что и в начале разговора. – Он похоронен заживо. Под Камнями. В гробу. Там еще осталось сколько-то воздуха – ведь это не железный, а деревянный гроб. Это будет довольно медленная смерть. Как только я узнаю, что он умер, тут же начну пост.
– А как ты узнаешь?
Сбитая с толку, Ара снова заколебалась.
– Узнаю. Безы… Мои Хозяева сообщат мне.
– Понятно. Где же могила?
– В Священном Подземелье. Я велела Манану выкопать ее прямо под гладким Камнем. – Она не должна была отвечать торопливо, дурацким извиняющимся тоном! Перед Коссил ей нужно держаться в высшей степени достойно.
– Живым? В деревянном гробу? Дело рискованное, если учесть, что он волшебник, госпожа моя. Ты проверила, заткнут ли его рот, чтобы он не мог произнести заклятие? И связаны ли его руки? Они умеют плести колдовство едва заметным движением пальцев, даже если у них отрезан язык.
– Ничего особенного в его волшебстве нет, все это просто фокусы! – заявила Ара громко. – Он похоронен, и мои Хозяева ждут его душу. А остальное тебя не касается, жрица!
На этот раз она явно переборщила. Их могли услышать: совсем рядом шла Пенте с двумя подружками; Дьюби и жрица Меббет тоже находились неподалеку. Девушки, естественно, тут же навострили уши, и Коссил это заметила.
– Меня касается все, что здесь происходит, госпожа. Все, что происходит в его королевстве, касается нашего Короля-Бога, которому я верно служу. Он может заглянуть в любое подземелье, даже в сердце любого человека может он заглянуть – и никто не смеет запретить ему это!
– Я могу. В Гробницы никто войти не смеет, это запрещено Безымянными. Безымянные существовали задолго до появления твоего Короля-Бога, Они будут существовать и после него. Говори о Них тихим голосом, жрица. Опасайся Их гнева. Они могут явиться в твои сны, проникнуть в самые темные, потайные закоулки твоей души, и безумие охватит тебя.
Глаза Ары сверкали. Лицо Коссил было скрыто, как бы втянуто внутрь черного капюшона. Пенте и остальные наблюдали за ними с ужасом и восторгом.
– Они слишком стары. – Голос Коссил звучал негромко, это был скорее какой-то свистящий шепот, доносившийся из глубин капюшона. – Они стары. Им уже забывают поклоняться всюду, разве что только здесь о них еще помнят. Ушла их сила. Теперь они лишь тени былого. Они бессильны, и не пытайся запугать меня, Ара. Ты – Первая Жрица, но разве не может статься, что и Последняя?.. Ты меня не обманешь. Я вижу тебя насквозь. Тьма ничего не может от меня скрыть. Берегись, Ара!
Коссил повернулась и двинулась дальше своим широким, размашистым шагом, круша замерзшие комья земли тяжелыми башмаками с ремешками и пряжками. Она шла к Храму с белыми колоннами, принадлежащему Королю-Богу.
Девушка осталась стоять посреди двора, тонкая, темноволосая, словно примерзнув к земле. Все остальные вокруг тоже как бы застыли. Во всем огромном пространстве Святого Места только Коссил упорно двигалась к своей цели на фоне мертвой пустыни и неподвижных гор на горизонте.
– Да поглотят Безымянные твою душу, Коссил! – крикнула вдруг Ара странным голосом, похожим на пронзительный крик ястреба, и, подняв руку с вытянутыми пальцами, застыла, произнося свое проклятие прямо в спину толстой жрицы. Коссил в этот миг уже ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей в Храм; она вздрогнула, но не остановилась и не обернулась. Медленно поднялась по ступеням и вошла в открытую дверь.
Весь тот день Ара провела на нижней ступени Незанятого Трона. Она не осмеливалась пойти в Лабиринт; не хотела появляться и среди других жриц. Тяжесть, лежавшая на душе, заставила ее много часов просидеть в одиночестве в холодном полумраке Храма. Она тупо смотрела на двойной ряд толстых бледных колонн, уходящих во мрак в дальнем конце зала, на пятна солнечного света, проникавшего сюда сквозь дыры в кровле, на плотные клубы дыма, поднимающегося с бронзового блюда на треножнике возле Трона. Тоненькой мышиной косточкой она что-то рисовала в пыли, покрывавшей мраморные ступени. Голова опущена, ум лихорадочно работает, но словно вхолостую. «Кто же я?» – спрашивала она себя. И не находила ответа.
Пришел Манан. Отдуваясь, протащился через весь зал с двойным рядом колонн. Дневной свет совсем перестал пробиваться сквозь дыры в крыше, а холод усилился. Тестообразное лицо Манана было очень печально. Он остановился на некотором расстоянии от Ары, бессильно свесив огромные свои руки. Обтрепанная кромка его грязного одеяния была сзади вся затоптана каблуками.
– Маленькая госпожа…
– В чем дело, Манан? – Она посмотрела на него с какой-то туповатой нежностью.
– Малышка, позволь мне сделать то, что ты велела… что ты велела мне якобы сделать. Он должен умереть, малышка! Он просто заколдовал тебя. И Коссил тебе непременно отомстит. Она старая и жестокая, а ты еще слишком молода. У тебя не хватит сил…
– Она ничем не может мне повредить.
– Если бы она даже убила тебя при всех, в открытую, то все равно во всей Империи никто не осмелился бы ее наказать. Она Верховная Жрица Короля-Бога, а Король-Бог правит нашей страной. Но в открытую она тебя не убьет. Она сделает это тайком, с помощью яда, в ночи.
– Тогда я снова воскресну.
Манан стиснул свои громадные руки.
– Может быть, она и не станет убивать тебя, – прошептал он.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Она может запереть тебя в какой-нибудь комнате в… там, внизу… Как ты сделала это с ним. И ты проживешь, может быть, еще годы и годы. Годы… И не сможет родиться новая Единственная, ибо ты не будешь мертва. И в Храме не будут больше исполнять священные танцы в безлунные ночи, не будут совершать жертвоприношения, не станут разливать кровь у Трона, и само поклонение Темным Силам может быть предано забвению – навсегда. Она и ее Король-Бог хотели бы, чтобы это произошло.