Волшебник
Шрифт:
Лидия встала.
— Извините, что побеспокоила вас.
— Стой, стой, Лидия. Не уходи просто так. Давай выпьем хотя бы сок. У меня конфеты есть.
— Конфеты.
Лидия о чём-то подумала, а потом предложила:
— Может быть, вы мне покажите вашу спальню.
— Отличная идея.
Валерий проводил гостью на второй этаж. Лидия прошла в спальню, хозяйским глазом всё осмотрела и села на край кровати. Она чуть поправила блузку, так что Валерий смог разглядеть большую часть её молодой ещё очень упругой
— У вас здесь хорошо. Аура такая специфическая, возбуждающая, — оценила обстановку Лидия.
— Можете отдохнуть тут с дороги, — предложил Валерий.
— Прямо тут? Одна?
Валерий не знал, что сказать. Он начал фразу:
— Как…
Но не успел её закончить — зазвонил айфон Лидии в её сумочке. Она достала его и начала говорить по нему:
— Свет. Опять. Ты не знаешь, что сказать этому Ермолаю Александровичу? Почему я? Ладно, еду. Знаю я, знаю, не напоминай.
Лидия убрала телефон в сумочку и объяснилась:
— Вызывают срочно. Надо быть в Москве. У меня контракт с одной фирмой. Хорошо платят. Могут вызвать в любой момент.
Валерий вызвал ей и оплатил такси до столицы.
— Не прощаюсь, — сказала Лидия и помахала ручкой, садясь в машину.
Перевалов вернулся в дом. Он сел на диван в гостиной и включил телевизор. Зазвонил домофон. Не глядя в него, Валерий пошёл открывать калитку.
— Что за…
Он хотел сказать забыли, но когда открыл калитку увидел не Лидию, а Ангелину.
— Геля?
— Ты не рад меня видеть?
— Рад. Почему без предупреждения? Я не люблю это.
— Ты меня не пустишь?
— Пущу и отлуплю.
— Только по голой попке и не больно.
— Проказница.
Они вошли в дом.
— Тут пахнет женщиной, — сказала Ангелина, стоя посреди гостиной.
— Я ничего не чувствую.
— А я чувствую. У тебя кто-то был. Почему у тебя глаза бегают?
— Глаза? Бегают?
Валерий хлопнул себя ладонью по лбу.
— Забыл. Приходила же с почты женщина. Мне повестку принесли, нужно явится опять на допрос к следователю.
— По поводу гибели жены?
— Да. И почему ты мне устраиваешь допрос? Я твой тренер и ты должна меня слушаться во всём. Тут и на поле командую я.
Ангелина погрустнела и села на диван. Валерий вздохнул и сел рядом. Приобнял её слегка.
— Ты бросишь меня, — сказала Ангелина.
— Если будешь тут наводить атмосферу негатива и пессимизма, то брошу тотчас. Раз пришла — приготовишь обед и ужин.
— Это приказ?
— Именно. Можно начать исполнять.
— А поцеловать?
Валерий поцеловал в губы Ангелину.
29 глава
Было утро. В кабинете Доверчивого висела металлическая белая доска, на которую он прикреплял магнитиками фотографии подозреваемых и давал им характеристику. Скамейкин сидел на стуле у своего стола и слушал начальника. Первой Галактион повесил фотографию улыбающегося Перевалова.
— Подозреваемый номер один. Перевалов. Зажравшийся, самовлюблённый, лживый, самоуверенный. Ему давно уже надоела жена, которая ему изменяла и трепала изрядно нервы. Причина номер раз, чтобы её убить. При разводе с ней ему бы пришлось делить имущество. Это причина номер два. Но, что мы имеем против него? Ничего? Алиби у него твёрдого нет, но и зацепок на то, что это он убил жену, тоже не имеется у нас. Идём дальше.
Доверчивый прикрепил фото Фурсова рядом с фоткой Перевалова.
— Фурсов. У него был контакт с убитой, чего он не отрицает. Теоретически он мог убить Перевалову. Но зачем?
— Она могла его шантажировать, угрожать сообщить его жене об его измене, — предположил Скамейкин.
— Могла, но стала бы она рыпаться на такого человека? Ведь Фурсов чиновник. И потом у него есть алиби — этот сотрудник его Роберт. Кто следующий?
Доверчивый повесил фото Петра Лесникова.
— Петя — танцор. Пустой человек. Он, конечно, мог убить.
— Но зачем? — удивился повороту мысли начальника Скамейкин.
— Из тупости. Они поссорились. Он её и придушил. Не контролировал себя. Танцор, знаешь ли, творческий человек. Творческие личности не дружат с интеллектом, как правило, особенно такие, как танцоры, артисты, музыканты, художники. Дальше.
Доверчивый прикрепил фото Влада Мурашко.
— Мурашко — друг Перевалова. Он точно мог убить. Сидел в тюрьме. Коварный, агрессивный, жестокий. Ради друга готов на всё. Вопрос только в том, убил по заказу или по собственной инициативе?
— В биллинге телефонных звонков Перевалова мы не нашли его переговоров с Мурашко, — напомнил Скамейкин.
— Это естественно. Перевалов заказал ему жену с глазу на глаз или связывался с ним каким-то иным способом.
Доверчивый прикрепил следующее фото — Полосатова.
— Борис Полосатов — бизнесмен. Отвратная личность. Может быть также убийцей. Но на него у нас нет ничего.
За фоткой Полосатова была прикреплена фотография Ельцова.
— Ельцов — сын богатых родителей. Никчёмный прожигатель жизни, способен на что угодно, ради удовлетворения сиюминутных примитивных потребностей. Животное.
— Ему-то зачем убивать Яну? — спросил Скамейкин.
— Она могла оскорбить его.
— Это всё?
— Нет.
Доверчивый прикрепил к доске фото Зарудина.
— Этого тоже нельзя исключать из списков подозреваемых. И ещё.
Доверчивый прикрепил на доску пустой белый квадратик бумаги.
— Убийцей может быть человек, о котором мы пока ничего не знаем.
— Столько подозреваемых. Мы совсем запутались, — сказал Скамейкин.
Доверчивый сел за свой стол, отпил из чашки остывший чай и сказал: