Волшебники: антология

Джонс Диана Уинн

— Ну, Нокс, тебе не нужно соглашаться со мной, хотя ты и так согласен. Итак, твой меч! Надеюсь, ты не отполировал его начисто с такой-то раной на руке?

— Отполировал? Нет, нет…

Неожиданно великан почувствовал слабость. Его рука горела там, где кровь толчками все еще лилась наружу, а лейтенант Ленора с каждой секундой становилась все выше, все шире… Он рухнул перед пей на колени, прямо на обледеневшую дорогу.

Когда Нокс пришел в себя, то понял, что попался. Лейтенант Ленора знала о побеге с той самой секунды, как они встретились. Его походка,

взгляд, цвет кожи — все кричало об этом, и теперь его куда-то посадили дожидаться наказания.

Нокс никогда, никогда не слышал о кроутах, пытавшихся бежать с Дана'Мана. Он никогда не слышал о ком-нибудь, даже обдумывавшем эту мысль. Сама возможность таких фантазий вытравлялась из людей, и хотя воин знал, что мысль о побеге ненормальна, он никогда не терял времени, задаваясь вопросом "почему?". Он хотел сбежать, и все. Возможно, причина его решимости крылась в травянисто-зеленых снах… но на самом деле Нокс не думал и об этом. В действиях таился смысл, а вот в размышлениях о подобных загадках — нет.

Иногда он интересовался, нет ли где-то на Дана'Мане места, куда ссылают пытавшихся сбежать, а сейчас открыл глаза, не зная, чего ему ожидать.

— Ты потерял много крови, — сказала лейтенант Ленора. Она сидела на скамье рядом с ним, не давая упасть.

Твердые мускулы на ее руках вились узлами. Даже если бы Нокс захотел упасть, женщина не позволила бы ему этого.

— Я улетаю, — пробормотал Нокс, и на краткий миг ему показалось, что он произнес "я убегаю".

— Поганые твари эти лисьи львы! У них в слюне какое-то вещество, из-за которого кровь не свертывается. Помогает им легче выпивать свою жертву. Ты же говорил, тебя поцарапали, а не укусили.

Нокс вяло кивнул. Приукрашивать историю — только лишний раз подвергать ее пристальному вниманию, а он сейчас был не в состоянии говорить осмысленно.

Ленора нахмурилась:

— Хм… У тебя в ране что-то есть, из-за чего ты и кровоточишь до сих пор, как резаный козел.

Она вытащила руку Нокса из-за пазухи и медленно облизала раны, проведя по коже толстым серым языком. Расчистив дорожку в крови, женщина посмотрела на Нокса и ухмыльнулась:

— Вкусно.

Нокс спокойно отвернулся. Он часто видел, как кроуты режут себя после битвы — сам так делал, — но вот истории о каннибализме знал только по слухам. "Бессмертные так делают, — как-то сказала ему Сервилль на одной пьяной пирушке. — Те, кто пришел из Норилы вместе с магами. Они не умирают, поэтому спокойно едят зараженное мясо, пьют плохую кровь. Ты представь себе такую жизнь…"

— Странно, — протянула Ленора и так и этак повертела руку Нокса, осматривая разрезы. Те снова начали кровоточить, а великан уже подумал, что она вновь облизнет их. Он и не знал, сможет ли выдержать это снова — наждачный язык, обдирающий распухшие края свежей раны…

— Что? — спросил он, стараясь отвлечь ее внимание. — Что там такого странного?

— Есть что-то, — сказал она, облизнувшись. — Похоже на песок. Надо быстрее доставить тебя, куда шел, как скажешь?

Нокс кивнул; его признательность и облегчение

отнюдь не были притворными.

Лейтенант Ленора — скорее всего бессмертная и совершенно точно перевалившая за столетнюю отметку — положила его правую руку себе на плечи, удерживая великана на ногах. Его ноги лишь слегка касались пола, такой высокой была эта женщина. Ленора быстро пошла в сторону гавани, дорога словно расчищалась перед лейтенантом, и на несколько секунд Нокс даже поверил в свою собственную ложь. Несколько кроутов посмотрели на них, и на их лицах светился восторг. "Я ранен в битве" — подумал Нокс и захотел рассказать о хищнике, с которым сразился и которого победил. Но, разумеется, никакого льва не было, только его собственный нож. И если Ленора еще раз захочет ощутить запах крови побежденного зверя, всем уловкам придет конец.

Нокс посмотрел на свои ноги, шаркающие по грязному льду. "Неужели я действительно поверил, что смогу убраться отсюда?"

Да, поверил. И верил до сих пор.

Они добрались до гавани, и Нокс попросил Ленору, чтобы она позволила ему дойти до госпитальной баржи самостоятельно.

— Не пристало воину, чтобы его несли в госпиталь, — сказал он. — Если, конечно, он уже не лишился рук и ног. Вот тогда, возможно, в помощи и нет позора.

Ленора улыбнулась и поставила его на землю. Нокс понял, что произвел на нее впечатление. Это хорошо. Может, теперь она больше не будет спрашивать о крови лисьего льва на его мече.

— Ты — храбрый кроут, — ответила лейтенант.

— Удивительно, что вы вообще знаете обо мне, сэр. Ленора подняла брови:

— Я — лейтенант. Думаешь, это не мой долг — знать всех, кем я командую?

— Разумеется, нет, сэр. Просто раньше вы никогда не называли меня по имени.

— Не было на то причины. Раньше ты меня ничем не поражал. — Она взглянула на него умными глазами, переполненными холодной, неотвратимой жестокостью.

Нокс слабо улыбнулся: боль в руке и головокружение только сыграли ему на руку.

— Надеюсь, не в последний раз, — тихо сказал он. Ленора засмеялась и хлопнула по плечу, направив к куче рыбачьих корзин, валявшихся на волноломе. Нокс поплелся туда, спотыкаясь через шаг. Лейтенант прошла следом за ним и поддержала. Она все еще смеялась:

— Уверена, не в последний. Когда придет время и мы поплывем в Норилу, думаю, ты возглавишь свой отряд. Там будет много крови, которую мы сможем пролить. Много норильских женщин для твоего удовольствия. Ожидание мести холодно, но вот сама она горяча, как кровь.

Нокс выдавил из себя улыбку. "Может, тогда я уже буду жить в Нориле, — подумал он. — Какая насмешка!"

— А когда же это произойдет? — спросил он. Подобные вопросы обычно не поощрялись, но, казалось, он завоевал уважение Леноры. Сказать по правде, сама мысль о том, что он уже ночью будет далеко от этого места на пути к свободе, придавала ему смелости.

Ленора приподняла брови:

— Хочешь в поход?

— Естественно, — ответил Нокс, неожиданно испугавшись, что зашел слишком далеко.