Волшебники: антология
Шрифт:
— Странное существо, — сказал он. — Он настолько бесплотен, что его невозможно удержать каким бы то ни было заклинанием, но понять это он не в состоянии — ума не хватает. Поэтому он и делает, что ему приказали.
— А при чем тут Парацельс?
— Это одно из имен силы, которое было псевдонимом швейцарского алхимика, жившего полтысячи лет назад, — сообщил Стрюк. — На элементаля ветра такие вещи не действуют. Но эта ветряная тварь об этом не знала.
— А если бы не сработало? Стрюк улыбнулся:
— На такой случай у меня было припасено настоящее имя Парацельса.
— А какое у него настоящее имя?
— Филип
Я кивнул.
— Это бы точно попало в цель, — согласился я.
— Особенно, — сказала Мелиса, — словечко "Бомбаст".
— Теперь, — сказал Стрюк, — пойдем обратно в дом, и ты расскажешь, что тебя к нам привело.
Так я и сделал.
— Странное дело, — сказал я, снова устроившись поудобнее на кушетке в гостиной. — Я не знал, что вы расследуете похищение дочки Лэнгфордов.
— Что же в этом странного? — спросил Стрюк.
— Я пришел сюда, чтобы попросить вас заняться этим делом.
Стрюк откинулся в кресле. То, что я сказал, стало для него неожиданностью. Я насладился этим моментом.
— А какое отношение имеет полиция Сан-Франциско к похищению, случившемуся в Чикаго? — спросил он.
— Вчера поздно вечером похитители связались с сенатором Лэнгфордом, — сообщил я ему. — Они велели ему сесть на полуночный экспресс и поехать в Сан-Франциско, остановиться здесь в гостинице "Сент-Барнабас" и ждать их звонка. Полиция Чикаго послала нам телеграмму, и шеф отправил меня к вам.
— Для меня это большая честь, — сказал Стрюк.
— Сенатор просил обратиться к вам, — сказал я ему. — Он, как мне кажется, не читает журналов.
— Питер! — с упреком произнесла Мелиса.
Стрюк невозмутимо улыбнулся, а плечи его вздрогнули. Возможно, он старался сдержать смех.
— Простите, — извинился я. — Мы, возможно, и без его просьбы обратились бы к вам. Вы же знаете. А кстати, что этот тип Йаниф имеет против вас?
— Если когда-нибудь встретишь доктора Йанифа, — сказал Стрюк, — не пожимай ему руки. Если это вес же придется сделать, то потом пересчитай свои пальцы и немедленно вымой руки с дезинфицирующим средством. От него исходит ядовитый гной.
— Значит, — сказал я, — вы не находитесь в дружеских отношениях, так?
— Он рано обнаружил свою силу, — мрачно сказал Стрюк. — А заключается она в умении заставлять некоторых насекомых маршировать строем. Он открыл цирк тараканов, но представление не пользовалось особым успехом.
— Да вы шутите! — воскликнул я.
— Шучу, — признал он. — Теперь давайте подумаем, как мы можем помочь сенатору Лэнгфорду. Он должен прибыть сегодня днем около четырех. Нам стоит поехать в гостиницу раньше его. Дайте мне двадцать минут, чтобы я мог посмотреть в большой кристалл и приглядеться к тому, что там увидела Мелиса, и тогда отправимся в путь.
— А я пока переоденусь, — сказала Мелиса и стремительно удалилась.
Не более чем через двадцать минут мы втроем уже вышли из дома и вскочили в один из вездесущих двухэтажных фуникулеров, который направлялся в центр, на Калифорния-стрит. Стрюк впал в необычно мрачное расположение духа и не собирался говорить о том, что увидел в кристалле, если ему вообще удалось что-то увидеть. Одежду, которая была сейчас на нем, он называл обычно маскировкой под джентльмена: светло-розовый костюм с двубортным пиджаком, широкий шейный платок, в руке портфель
На Мелисс были темно-синие юбка и пиджак, вроде школьной формы, белая блузка в сборках и черные туфли. Ее белые волосы каким-то образом стали темно-каштановыми, как происходило всегда, когда она хотела оставаться незамеченной. Не знаю, пользовалась ли она для этого каким-либо магическим артефактом, порошком или жидкостью, но через пять минут после возвращения домой волосы ее снова становились белыми.
Когда мы пришли в "Сент-Барнабас", Стрюк и Мелиса вдвоем отправились осмотреть в гостинице что-то такое, что маги в таких случаях проверяют. Я подождал их в Уэбстерской чайной — изысканном викторианском зале, украшенном зеркалами и позолотой и названном в честь президента Дэниэла Уэбстера, который однажды здесь побывал. Большинство зеркал, думаю, пришлось заменить после великого землетрясения, по все остальные детали интерьера были подлинными, сохранившимися со времен постройки. В таком помещении легко забыть о времени. Мне представлялось, как в двери заходят женщины в длинных платьях с перетянутыми талиями, сопровождаемые мужчинами в черных фраках и при галстуках, как ведутся приглушенные разговоры об обстреле армией Конфедерации форта Самтер, или о пожаре в Нью-Йорке, или об Атланте, атакованной воздушными шарами. И посетители заказывают себе ромовый пунш или бренди с горячей водой…
Примерно через полчаса пришли Стрюк и Мелиса, и я рассказал им о своих фантазиях; Стрюк задумчиво погладил бороду.
— Путешествия во времени с применением закона подобия, — сказал он. — Интересная идея.
— Это были всего лишь досужие размышления, — сказал я.
Стрюк похлопал меня по плечу и подвинул себе стул.
— Тебе нужно культивировать подобного рода размышления, — ответил он. — Одна такая мысль способна сделать тебя бессмертным.
Пришел официант. Я заказал шотландское виски и родниковую воду, Стрюк — кофе, а Мелиса — коржик с маслом и лимонад. Этот зал все еще называется чайной, по чай здесь заказывают только туристы из Канады.
— Переполох! — внезапно сказала Мелиса. Мы посмотрели на нес.
— Что? — переспросил Стрюк.
— Переполох. — Она сделала рукой неопределенный жест. — Где-то вокруг нас. Я его вижу в своем сознании как пронзительный желтый свет.
— Он направлен на нас? — спросил Стрюк. Мелиса закрыла глаза.
— Нет, — наконец ответила она.
— Тогда посмотрим, как будут развиваться события, — решил Стрюк.
— Кстати, насчет событий, которых мы ждем. Как мы собираемся готовиться к приезду сенатора? — спросил я у Стрюка.
— А что уже делается в связи с этим? — поинтересовался он.
— Ничего, — сообщил я. — Нам позволено лишь охранять его, не вмешиваясь при этом каким-либо иным образом. Об этом просил сам сенатор. Он боится, что у нас "тяжелая рука" и жизнь его дочери окажется в опасности.
Должно быть, в моем голосе послышалась обида, так как Стрюк внимательно посмотрел на меня и посоветовал:
— Прими то, что есть, но не взваливай вес происходящее на собственные плечи.
— Это из вашей колдовской философии? — саркастически спросил я его.