Шрифт:
Ночь укрыла пледом закутанный белым шарфом снега Город. По улице неторопливо шагал мороз, создавая симфонию из скрипов снега под ногами суетливых горожан. Распускающиеся волосы лунного
– Добрый вечер, господин учитель, – приподнимая шляпу, произнёс дворник, опёршись подбородком на отполированную ручку метлы.
– Здравствуй, Шарль.
– А ничего так подморозило то. Меня даже метла с трудом согревает. – Он зябко передёрнул плечами под красной фуфайкой. – А вы, я смотрю, совсем не мёрзнете, одеты как всегда по-осеннему.
– Меня, Шарль, холод боится. – Учитель залился звонким как у ребёнка смехом.
– А я вот все стесняюсь спросить, вы учитель детей или биомусов
– Шарль, биомусы тоже дети, – нотки укора прозвучали в словах учителя.
– Ну не знаю, у меня язык не поворачивается их назвать детьми, детишки приносят радость, радуют глаз вон мой внучок…
– Шарль, биомусы тоже порой радуют, к тому же, я разделяю взгляды, что биомусы – это дети людей
– А почему же они такие жуткие?
– Не могу сказать, но надеюсь узнать.
– А вы не боитесь, от них заразиться?
– Глупости, то, что сделало биомусов такими, не заразное. Кроме того… – Учитель не договорил, сильный выдох старика декабрьского ветра, лихо закружил снежинки в безудержном танце. Недалеко послышался шелест, это шуршал кусок подарочной упаковки, цепляясь за наст. Дворник виртуозным движением метлы остановил, бродяжу, и тот час подхватил добычу намереваясь бросить в неподалёку стоящую урну.
– Погоди, Шарль, – учитель протянул руку и взял бумажку. На оборотной стороне куска глянцевой новогодней упаковки была сделана надпись, надпись, прочитать которую с первого раза мог далеко не каждый. Гласные буквы в словах местами отсутствовали, встречались даже слова без гласных. А ещё в большинстве слов слоги были переставлены, словно слова попали в жуткую сортировочную машину.
Конец ознакомительного фрагмента.