Волшебное окно
Шрифт:
– Ей более к лицу современная мода, чем мне, – печально проговорила Кэйд. Экка удержала улыбку. Незадолго до Праздника зимы из Хаба пришли драматические новости – платья-трубы вышли из моды, в моде опять были турнюры. Дамы успели за короткое время сделать себе новые туалеты, но турнюр совершенно не шел тетушке Кэйд. Она постаралась одеться построже, на ней было платье из темно-синего атласа и одна-единственная нитка жемчуга, к ней она одолжила у Экки ее жемчужную диадему, но даже в этой простоте герцогиня все же смотрелась толстушкой, а турнюр делал ее смешной.
– Сзади она действительно смотрится прекрасно, – согласилась Экка. – Но она несколько молода для такого выреза. – Герцогиня не одобряла современную моду на глубокие вырезы, они отвлекали мужчин от разговора.
– Ну, в вырезах я знаю толк, – сказала Кэйд, прикрывая рот веером. – Моя племянница имела дерзость заявить, что в моей фигуре по крайней мере две части слишком велики.
Тонкие сухие губы Экки дрогнули в улыбке.
– И ты, конечно, хорошенько выбранила ее за мысли, не подобающие юной леди, и за вульгарность?
Оркестр заиграл галоп, и пары с энтузиазмом понеслись по залу.
– Конечно, – ответила Кэйд. – Но Кинвэйл и так имел на нее благотворное влияние! Полгода назад она ляпнула бы это при всех!
– Хочу тебя спросить, дорогая, как идут дела у нашего молодого гусара?
Кэйд опять вздохнула.
– Она высказала предположение, что он, по-видимому, слишком долго держал свой шлем на солнце. Со своей головой внутри.
– Похоже на то, – согласилась Экка. – Боюсь, что я перебрала всех возможных кандидатов, Кэйд. Если ты не передумала уезжать в начале лета, у нас остается не так уж много времени. Может, пересмотрим наши запросы?
– Главное для нее – характер, – грустно сказала Кэйд.
– Это не так просто. Все остальное легко. А что касается характера, его не только трудно найти, его нельзя сразу разглядеть. Хотя ничто так не раскрывает его, как брак.
– А тогда уже слишком поздно. – Кэйд взяла с подноса кубок с искрящимся вином. – Холиндарн настаивает, чтобы она сделала свой собственный выбор, я тебе говорила. – Она помолчала. – Даже если ее счастье потребует, чтобы она осталась в Империи.
Экка изумилась.
– Правда? – постаралась она сказать как можно спокойнее, всячески обдумывая любопытное обстоятельство. Она знала по крайней мере несколько семей, которые с удовольствием бы приобрели ничего не значащий королевский титул при условии, что их сыну не придется ради него отправляться жить в северной глуши. Да взять хотя бы ее собственного сына! Тут было о чем подумать.
– Это расширяет возможный круг, – сказала Экка. – Ты хочешь сказать, что он позволит Иносолан отказаться от трона?
Ее невестка опять поколебалась.
– Он может уже не принадлежать ей, дорогая.
Экка молчала. Молчание, как ничто другое, вызывало на откровенность.
Кэйд нахмурилась, как будто сказала больше, чем следовало.
– Здесь в Империи у вас неоднократно правили женщины.
– И в большинстве своем компетентные!
– Я не так уж хорошо знаю историю, – проговорила Кэйдолан, продолжая наблюдать за Иное, кружащейся в танце. – Но в Нордландии может править только мужчина. В Краснегаре никогда не правили женщины.
– И кто это решает? – спросила Экка, кивая проходящим дамам.
– Он, – уверенно сказала Кэйд. – Король должен назвать наследника.
Экка подождала, потом спросила:
– Но как он сможет добиться, чтобы Иносолан признали после его смерти?
Кэйд невольно улыбнулась.
– Время не притупило твой ум, дорогая. Это будет зависеть от множества обстоятельств. Признает ли ее народ? И Нордландия? И Империя?
М-да… Что-то гораздо более серьезное беспокоит невестку, решила Экка. Что-то, что вызвало эту вспышку откровенности, иначе бы Кейд заговорила об этом много раньше.
– А его решение и отношение подданных будут зависеть от того, кого она выберет себе в мужья?
Кэйд кивнула с отсутствующим видом, приветствуя проносящихся мимо них в танце друзей.
– Боюсь, что так. Во всяком случае, со стороны Нордландии. – Помолчав, она добавила: – Тут важно время. Так вот оно!
– Время, дорогая?
Инос проплыла мимо них в танце. Она заметила тетку и счастливо улыбнулась. Она была здесь почти единственной, кому шел такой оттенок зеленого. Он прекрасно подчеркивал ее глаза и, вместе с золотистыми волосами, позволял Кэйд легко выделить ее в толпе.
– Холиндарн может подготовить преемника, – продолжала она, – будь то Инос или ее муж. Править королевством, даже таким однокомнатным, как Краснегар, надо уметь.
На этот раз молчания было недостаточно, и Экка спросила:
– Но ведь он еще сравнительно молод?
– Конечно.
Но в голосе Кэйд прозвучало сомнение. Так вот о чем речь! Значит, с королем не все в порядке! Добраться в Кинвэйл из Краснегара зимой было невозможно. Конечно, охотники могли бы дойти, если надо. Им только нужно было заплатить. Если Кэйд беспокоилась о здоровье брата, она должна была договориться с кем-нибудь во дворце, чтобы ее извещали о положении дел, – в действительности она совсем не была такой легкомысленной, какой хотела казаться.
– Но ты ведь не получала вестей оттуда в последнее время, правда? А никаких новостей – хорошие новости!
– Говорят, – согласилась Кэйд со спокойствием, которое ни на минуту не обмануло вдовствующую герцогиню.
Ведь если Холиндарн не хотел, чтобы сестра что-то знала, он вполне мог выяснить, с кем она договорилась, и помешать ему. Если бы в Кинвэйле появился гонец из Краснегара, Экка непременно знала бы об этом. Значит, «никаких новостей» могло означать «плохие новости», и это мучило Кэйд.