Волшебный кинжал

Уэйс Маргарет

— И Клет говорит, что вы хорошо ему служите, — сказал еще один таан, появившийся на поляне.

Внешне он сильно отличался от остальных таанов. Он был намного старше их. Его белая кожа пугающе мерцала во тьме. Он говорил на языке таанов, но слова были такими же холодными, жесткими и пустыми, как у Шакура. Полутаан перевел сказанное им Шакуру.

— Клет говорит, что мы будем вознаграждены. Клет говорит, что ты, Шакур, стар и немощен, и для него нет никакой чести сражаться с тобой. Он велит тебе убираться отсюда к твоему Дагнарусу.

Шакур пренебрежительно что-то буркнул и повернулся к Клету. Пустота

сгущалась вместе с темнотой. Улаф почувствовал, что проваливается, соскальзывает неизвестно куда… Кто-то коснулся его рук. Это прикосновение и резкий шепот над ухом вернули его в сознание.

— Не шевелись, — прошептал голос.

Улаф почувствовал, как на нем обрезают веревки.

— Приготовься, — велел тот же голос.

— К чему? — тихо спросил Улаф.

— Сражаться, если можешь и умеешь, — ответил голос — Если нет, приготовься бежать отсюда.

Улаф освободил руки от обрезков веревок. Он делал это медленно и очень осторожно, чтобы тааны ничего не заподозрили. Оглянувшись через плечо, Улаф увидел дворфа с ножом в руке. Дворф подобрался к Джессану.

— Рад тебя видеть, парень, — шепнул тому дворф, принимаясь обрезать его путы.

— Вольфрам? — Джессан изогнулся, желая увидеть старого знакомого.

— Не крути головой, глупый тревинис! — сердито прошипел Вольфрам. — Не выдавай меня.

Джессан повиновался. Он взглянул на Улафа: может, тот что-нибудь объяснит.

Улаф качнул головой, не отрываясь от своего заклинания. Еще неизвестно, что на уме у этого дворфа. Лучше быть готовым ко всему.

Вольфрам не осмеливался подойти к Бабушке и девочке, ибо там его могли заметить. Он следил за ними из-за деревьев, куда неслышно нырнул.

— Послушай, дворф! — шепотом позвал его Улаф. — Много вас тут?

— Кроме меня, еще один, — ответил Вольфрам.

Улаф сник. Он почему-то надеялся, что сюда явилась целая армия. Однако вряд ли даже армии хватило бы, чтобы одолеть двоих врикилей, которые по-прежнему стояли лицом друг к другу.

— Не пугай меня Дагнарусом, Шакур, — сказал Клет. — Ему до меня не добраться. Это тебе ни о чем не говорит, Шакур? Ты ведь тоже можешь освободиться из-под его власти, как и я. Только не ври мне, что никогда об этом не мечтал. Кровавый нож передавал мне твои мысли, Шакур. Я знаю, насколько ты ненавидишь Дагнаруса.

Тьму Пустоты прорезала ослепительная вспышка. Врикили, тааны и узники вскинули головы. Верхушки елей трещали, как факелы. Над ними сверкала красная чешуя громадного дракона. Его широкие крылья раздували огонь. Изумрудно-зеленые глаза дракона были устремлены вниз. В пламени гигантского костра блестели острые драконьи зубы.

Кто-то стремительно промелькнул мимо Улафа. Должно быть, Вольфрам. Нет, наверное, почудилось. Откуда у дворфа взяться доспехам, отливающим серебром?

Но это действительно был Вольфрам. Он подбежал к Бабушке и девочке. Подхватив их обеих, Вольфрам бросился в глубь леса. Улаф зашептал слова заклинания. Джессан откинул веревки и приготовился к бою.

Таш-кет первым оправился от потрясения. Схватив копье, он нацелился в спину убегавшему дворфу. Однако «трясучка» Улафа его опередила. Земля под Таш-кетом задрожала. Он успел метнуть копье, но дворф скрылся за деревьями. Таан потерял равновесие. Он упал, и на него тотчас же налетел Джессан. Схватив Таш-кета за волосы,

он запрокинул ему голову и что есть силы ударил по шее.

Тело Таш-кета обмякло.

На Джессана прыгнул другой таан. В руках у него была тяжелая дубина с каменным наконечником. Джессан попытался увернуться, но поскользнулся. Таан занес над ним дубину.

Огненное дыхание дракона превратило нападавшего в живой факел. С жуткими воплями таан понесся в лес, раздувая смертоносный огонь. Вскоре его крики оборвались.

Из завесы дыма выскочил Джессан. Его тело блестело от пота, перемешанного с кровью и землей.

— Где врикили? — с тревогой спросил он, размахивая дубиной сгоревшего таана. — Ты видел, куда они скрылись?

Улаф покачал головой. Ему было не до врикилей. Кашляя, он прикрыл рот рукавом. От дыма у него слезились воспаленные глаза. Улаф посмотрел на пылающие деревья. После магического огня, исторгнутого драконом, тьма показалась ему еще гуще. На снегу валялись тела мертвых таанов. Врикили исчезли.

ГЛАВА 16

С помощью чаек, а также других птиц и зверей Вольфрам и Ранесса двигались по следам таанов, похитивших в Сомеле Камень Владычества. Они пересекли добрую половину Виннингэльской империи и наконец в окрестностях Mapдуара настигли похитителей.

Ранесса была исполнена решимости немедленно обрушиться на них и уничтожить. Вольфрам тут же напомнил ей, что всех уничтожать нельзя; ведь вместе с похитителями находилась и ни в чем не повинная Фенелла. Он тайком подкрался к таанскому лагерю. Замысел Вольфрама был прост: дождаться, когда тааны уснут, и спасти ребенка вместе с Камнем. Однако тааны не забывали выставлять на ночь караул, а караульные не позволяли себе заснуть на посту.

Вольфрам обдумывал разные способы спасти Фенеллу, но тааны зорко стерегли девочку и Камень. Казалось бы, снова став Владыкой, наделенным магическими силами и имеющим магические доспехи, он мог бы напасть на похитителей. Эту мысль Вольфрам отбросил сразу. Боги благословляют оружие Владыки, но они не в состоянии направлять его руку в сражении. Дворф трезво оценивал свои силы. Он никогда всерьез не учился воинскому ремеслу. Зачаточные навыки, которыми он владел, позволяли ему отбиться от пьяных драчунов в каком-нибудь трактире, но против опытных бойцов они были бесполезны. Вольфраму оставалось лишь издали наблюдать за таанами, видеть их силу и сноровку (тааны ежедневно упражнялись с оружием) и сознавать, что нечего и надеяться одному расправиться с четырьмя. Просить о помощи Ранессу он не решался все по той же причине: при поединке дракона с таанами могла погибнуть Фенелла.

Собственное бессилие злило Вольфрама и делало раздражительным. В тот вечер, проведя еще один бесплодный день в наблюдениях за таанским лагерем, он улегся спать, но довольно быстро проснулся. Он отчетливо слышал, как чей-то голос несколько раз повторил:

— Немедленно иди к таанскому лагерю!

Вольфрам сел на постели и огляделся. Рядом, завернувшись в медвежью шкуру, вовсю храпела Ранесса. Вольфрам убедил ее на время принять человеческий облик. Во-первых, незачем было понапрасну пугать жителей Мардуара зрелищем дракона, кружащего над их городом. А во-вторых (что было куда важнее), — это могло насторожить и спугнуть таанов.