Волшебный сон

Картленд Барбара

Он прикрывал ее прозрачную ночную рубашку, но она чувствовала некоторое смущение.

Если бы не прическа, можно было подумать, что она приготовилась ко сну.

Она вошла в будуар, где ее ожидал муж.

На нем был тот самый темный халат, в котором он заходил к ней в спальню во дворце.

Стол уже был накрыт, но слуг маркиз отпустил.

—

Я буду сам ухаживать за тобой, — объявил он, — и перед каждым блюдом буду целовать тебя, моя любимая.

Клодия вскрикнула от восторга.

— Как хорошо… побыть с вами… только вдвоем.

— По странному совпадению, — заметил маркиз, — я тоже этому рад.

Он поцеловал ее, чувствуя, как ждет она его поцелуев, но все же предупредил:

— Если ты не перестанешь воспламенять мои чувства, любимая моя, нам придется лечь спать голодными. Садись за стол. День выдался нелегкий, а я должен заботиться о тебе и хочу быть уверен, что ты сама тоже бережешь себя.

Клодия рассмеялась.

— Это мне надо было проявить о вас заботу… Я всегда теперь буду… заботиться… о вас…

Клодия так и не поняла, что они ели.

Ясно было только одно — рядом с любимым каждое блюдо воспринималось ею как пища богов.

Они поздравили друг друга, подняв бокалы с шампанским.

Она не замечала ничего вокруг, кроме светящихся глаз маркиза, и знала, как счастлив он.

Когда они закончили ужин, он отвел ее в спальню.

Шторы были опущены, и только мерцание двух свечей в позолоченных светильниках над кроватью освещало комнату.

Маркиз вынул заколки из ее волос, и они рассыпались по плечам и по спине до самой талии.

— Именно такой я увидел тебя, когда вошел в твою комнату там, во дворце, в Севилье. Вряд ли можно выразить словами те мучения, которые я испытывал, не смея прикоснуться к тебе, чтобы не нарушить данное мною обещание не обижать тебя, — нежно промолвил он.

— Я тогда… еще не знала… — прошептала Клодия, — как чудесно, когда тебя целуют…

— Никогда раньше не было в моей жизни подобного

поцелуя, — засмеялся маркиз.

Потом, все еще смеясь, добавил:

— Я ушел, и как же я клял себя за свое обещание, которое вынужден был выполнять. Но сейчас меня не сдерживают никакие обещания, и я могу говорить, как люблю тебя!

Их взгляды встретились, и он, подхватив:

Клодию на руки, понес к кровати.

Осторожно опустив ее на постель и поправив подушку, маркиз прилег рядом с ней.

Клодия почувствовала, как неистовое волнение охватило все ее существо.

Она поняла теперь, ей открылось то самое, таинственное, о чем она мечтала, но и поверить не могла, что ее мечты когда-нибудь сбудутся.

— Я… люблю вас… — шептала она, — я люблю тебя так… сильно… но мне не найти слов, чтобы… выразить свои чувства.

— А слова и не требуются нам, — проникновенно ответил ей маркиз.

Его губы искали ее, его рука прикасалась к ее телу, и она знала, что в этом великая правда жизни.

Клодия испытывала восторженный трепет, чего не могла раньше даже представить себе.

Восторг возносил ее к небу.

Это была любовь.

То неподдельное чувство, о котором она таив мечтала, оказалось драгоценным сокровищем «, — Это сокровище каждый ищет, надеясь однажды найти.

Она верила — они с мужем нашли для себя нечто неизменное.

На всю оставшуюся жизнь.

— Я обожаю и боготворю тебя, моя прекрасная женушка! — прошептал маркиз. — Мне кажется, будто в поисках тебя я взбирался на гималайские вершины и погружался в океанскую пучину. Ты моя! Моя! Отныне я никогда больше не потеряю тебя!

Они стали единым целым, чтобы безраздельно принадлежать друг другу.

— Люблю тебя… — пролепетала она.

— Обожаю и боготворю тебя, дорогая моя, любимая, моя идеальная маленькая женушка.

Удивительный, волшебный сон стал явью, мечта превратилась в любовь, безграничную, неувядающую.