Волшебство Маккензи
Шрифт:
Мак устроился поудобнее, обнял ладонями ее лицо и поцеловал любимую, одновременно легонько толкаясь в жаркое тело. Ее тело сопротивлялось, и Марис судорожно вздохнула от неожиданно сильной боли. Почему-то ей казалось, что постоянная верховая езда облегчит первую близость, но ничто не подготовило ее к размеру вторгшейся плоти.
Оторвавшись от ее губ, он пристально посмотрел на нее, признавая очевидное. Ничего не сказал, не задал ни одного вопроса, но в глубине его глаз вспыхнуло что-то горячее и первобытное. Еще более осторожно он закончил начатое и почувствовал себя в ее глубинах, как дома, а потом замер, дожидаясь, пока ее тело расслабится
Мак изо всех сил заботился о Марис, ограничивая силу толчков и поддерживая медленный размеренный темп, даже когда приближение кульминации скрутило его и заставило громко стонать при каждом движении. Она льнула к мужу в отчаянном поиске собственного освобождения, пытаясь заставить его войти еще глубже, как того требовал инстинкт. Ошеломленная неземным сиянием танца-битвы, которое они с мужем разделили, и его щедростью в любви, Марис закричала в полный голос.
Поднятая на гребень волны, не способная выносить ни секунды дольше, она ощутила взрыв небывалого удовольствия и затерялась в водовороте чувств, превратившись в бездумное существо, которое знало только свое и его тело. В то же мгновение Мак присоединился к ней, вздрагивая, толкаясь и жарко изливаясь.
Потом он лежал рядом и поглаживал жену нетвердой рукой, словно убеждая себя, что она настоящая и что они оба до сих пор целы.
– Как такое могло произойти? – хрипло спросил он. Мак немного приподнял голову, чтобы заглянуть в лицо Марис. Теперь в его блестящих глазах читалась слабость, а не желание. – Как я мог полюбить тебя так сильно и так быстро? Какое волшебство ты использовала?
Ее глаза горели от непролитых слез.
– Я просто люблю тебя. Ничего больше. Просто я тебя люблю.
***
Гору покрывал пушистый снег. Сердце Марис подпрыгнуло, когда она увидела ее.
– Вон там, – указала она. – Это гора Маккензи.
Мак с интересом разглядывал огромную махину. Никогда в жизни ему не случалось встречать человека, который владел бы целой горой, и он пытался представить себе, что за люди там обитают, как живут, и как им удалось вырастить такое волшебное существо, которое сидело рядом с ним. После двух дней супружества Мак с удивлением спрашивал себя, как он раньше мог существовать без нее. Любовь к жене сделала его цельным человеком, хотя прежде он даже не догадывался, что ему чего-то не хватает. Изящная, словно фея, светло-каштановые волосы до плеч, огромные черные глаза, в которых светилась вековая женская мудрость, но одновременно сильная, а под симпатичными грудками бьется сердце льва.
Его жена! Так неожиданно и так удивительно! Мак несколько раз просыпался среди ночи, чтобы только взглянуть на нее и понять, как все могло произойти настолько быстро. Всего три дня назад Марис проснулась в его руках и вежливо призналась: «Прошу прощения, но я не помню твоего имени», и догадка о ее травме потрясла его до самого основания. Всего три дня, но уже невозможно представить себе, что можно заснуть без нее или проснуться и не видеть ее сонную проказливую улыбку, когда она уютно устраивается в его объятьях. Ему дали всего пять дней отпуска, и было решено провести их как можно лучше. Вчера состоялся краткий визит в Сан-Антонио, где он познакомил Марис со своей семьей. Обе его сестры приехали со своими выводками, по три ребенка в каждом, и мужьями на буксире. Привычная к толпе родственников, Марис и глазом не моргнула. Мать была на седьмом небе от счастья, что единственный сын, наконец, женился, и в предвкушении рождественской свадьбы на заснеженной горе в Вайоминге. Раздобыв номер телефона у Марис, она созвонилась с ее мамой, и они даже успели подружиться, судя по тому, что его мать несколько раз ссылалась на мнение Мэри.
Сегодня они приехали в Вайоминг. Мак пытался понять, почему его мучит неприятное предчувствие.
– Расскажи мне о своих братьях, – тихо попросил он. – Обо всех пяти.
Мак кое-что знал о старших братьях, он и сам им был.
Марис улыбнулась, ее глаза мягко засияли.
– Ну что ж, давай посмотрим. Самый старший брат, Джо, – генерал авиации, работает председателем Объединенного комитета начальников штабов. Его жена, Кэролайн, имеет научные степени в физике и вычислительной технике. У них пять сыновей.
Следующий по старшинству – Майк. Он владеет самым большим ранчо рогатого скота в штате. У них с Шиа двое сыновей.
Затем идет Джош. Бывший летчик-истребитель, служил на авианосце, пока в аварии не повредил колено и не комиссовался. Сейчас работает летчиком-испытателем гражданской авиации. Его жена, Лорен, хирург-ортопед. У них три сына.
– Хоть у одного твоего брата есть кто-то, кроме сыновей? – спросил Мак, восхищаясь ее отчетом и с каждой минутой волнуясь все больше. Он постарался сосредоточиться на обыденном. Кажется, Марис упоминала о племяннице, если он не ошибается.
– У Зейна есть дочь. – Изменившийся тон привлек внимание Мака, он вопросительно выгнул бровь, но жена его проигнорировала. – У них с Бэрри еще двойняшки – сыновья, двух месяцев от роду. Зейн бывший «морской котик», Бэрри – дочь посла.
«Морской котик»! Интересно, может быть что-то хуже этого?» – подумал Мак.
– И, наконец, Ченс. Они с Зейном с таким же успехом могли быть двойняшками. Одного возраста и, как мне кажется, одного склада ума. Ченс служил в морской разведке. Он единственный из всех не женат.
Марис намеренно не стала уточнять, чем в настоящее время занимаются Зейн и Ченс. Ей показалось, что так безопаснее.
– Я все думаю, – пробормотал себе под нос Мак, направляя их арендованный полноприводный джип на гору, – как я мог ожидать, что у тебя нормальная семья.
Тонкие брови Марис вопросительно взлетели.
– И это говорит специальный агент ФБР! – воскликнула она. – Да будет тебе известно, что мужчины, как ты, на дороге не валяются.
– Да, конечно, но у меня нормальная семья.
– Как и у меня. Просто мы все преуспели в жизни. – Улыбка Марис превратилась в ту самую проказливую усмешку, которая пробирала до самого нутра и сжимала сердце каждый раз, когда он ее видел. Мак остановил автомобиль на середине дороги и потянулся к жене. Его поцелуй оказался крепким, жарким и голодным. Когда он отодвинулся, Марис заметила, что его глаза затуманились желанием.
– За что это? – обвивая руками его шею, уточнила она.
– Потому что я люблю тебя.
Он хотел сказать ей это в последний раз на случай, если не переживет грядущее противостояние. Возможно, она думает, что ее семья примет зятя с распростертыми объятиями, но ему-то больше известно о мужской психологии. Мак включил зажигание, и джип продолжил движение вверх по заснеженной дороге.