Воля грешных богов. Том 2
Шрифт:
Рывком бросившись в мою сторону, тварь защелкала что-то непонятное и наклонилась вперед, пытаясь пропороть меня жалом, но от этого отпрыгнуть было достаточно легко... Прямо в место, куда следом опустились клешни, пытаясь размозжить меня одним ударом. Чуть не сбившись с особого ритма боя, я судорожно прыгнул, и клешня пошла вверх, цепляя мое тело и придавая ускорение... С размаху втесавшись в потолок, почти что интуитивно включил крылья и попытался отлететь как можно дальше, когда в спину врезались осколки камней. Путреска крушил все колонны на своем пути, рассчитывая добраться до меня любой ценой, и теперь становилось даже сложно дышать: воздух заполнила взвесь из пыли и брызг размозженных грибочков. Крылья существа с мозговыносящим писком неистово трепыхались, пытаясь поднять тушу в воздух, и в
Понимая, что идиотина так еще и разрушит все, что удерживает пещеру в целости, если не доберется, я решил рискнуть. Стиснув зубы, долетел до стены и, коснувшись ее ногами, развернулся и словно распрямившаяся пружина улетел в противоположную сторону, промчавшись над монстром. Пикирование, от которого закладывает дух, Ух, град ледяных осколков, посекших тщедушные прозрачные крылышки — покатившись кубарем по жучиной спине, я с размаху вогнал кинжал в хитин и, цепляясь за искрящееся оружие, пропахал огромную борозду в панцире надкрыльев. Ней ахнула, переживая, что я свалюсь прямо под лапки с острыми коготками, и принялась забавно ругать монстра, отчего мне стало даже легче.
Существо издало торопливую цепочку щелчков и взвыло, приплясывая на месте, пытаясь меня сбросить. В нос ударил нестерпимый смрад, пробивающийся даже через туго намотанный шарфик, и вместе с тем из поврежденного тела вдруг вылетел рой мошкары — мелкой, надоедливой, но в таких количествах, что становилось не по себе. Зажмурившись и пытаясь не дышать, я ориентировался лишь на положение шариков душ, не обращая внимания на надсадное жужжание, мерзкую щекотку на неприкрытых частях тела, жалящие укусы и жуткий вой. Область зрения пульсировала алым, удерживать концентрацию становилось все сложнее, так что я поспешил выровняться и, подпрыгнув, еле-еле шлепнул телекинезом прямо перед собой, оставляя миллиарды трупиков мошек соскальзывать с гладкого панциря монстра.
С размаху врезавшись в стену, Путреска сбил и меня с ног — влетев в спину «человеческой» части, я не преминул воткнуть кинжал и в покрытую рыхлыми наростами плоть выше прикрытого хитином брюшка, но практически сразу увидел, что глубокий разрез почти моментально заполняется мутной белесой жидкостью и зарастает прямо на глазах. Ещё одна засечка, в другом месте — и плоть вновь восстановилась, пока тварь разбегалась для нового удара.
Выдохнув в шарфик, я отскочил на спину монстра и, преобразив ранее потерянную руку, бегло посмотрел на роскошные светящиеся когти. Обычные коготки под влиянием вливаемой синергии увеличивались в размерах за счет энергетической сиреневой ауры, сотканной из тумана темных оттенков с вкраплениями ядовито- зеленого. Удар — выставив руку и сгруппировавшись, чтобы не сломать ее, я всей своей небольшой массой врезался в тело монстра чуть ниже его покоцанных крыльев, глубоко вогнав когти. Кожа кисти слега потемнела, пропуская накопившиеся токсины по вздувшимся мутировавшим протокам, но монстр пока что не подозревал, что я его отравляю, и просто пытался извернуться так, чтобы зацепить меня лапками или клешнями.
Как в случае с Голдуном, лучше всего было бы попробовать затормозить метаболизм мастера регенерации, но без Лорри я не мог поддерживать подходящую мощь льда, да и передо мной не Голдун, в конце концов. В отличие от чудом пропитанного золотом гнома, у этой твари была относительно нормальная кровь, которой должны обильно снабжаться ткани со столь мощным метаболизмом, и теперь яды с невероятной быстротой расползались по туше.
Бурая плоть начала бледнеть, покрываясь фиолетовыми пятнами с неестественно темными сосудами, проступающими сквозь мутировавшее мясо. В неистовстве Путреска врезался головой в стену, пытаясь унять сжигающую его боль, отчего фасеточные глаза лопнули и брызнули на камни биологическими жидкостями, а хоботок согнулся и выдрал часть мышц и сухожилий ублюдка.
— Нужно его еще пожрать! — воскликнула Ней, появившись на краю зрения. — Шэдик, миленький, давай, проголодайся!
— Уху, прямо по щелчку пальцев! — с тоном ругательства выплюнул я, пытаясь устоять в этом безумном родео, и нечаянно проглотил несколько особо наглых мошек, пробравшихся в складки шарфа.
— Я буду тебе готовить!
Одновременно с исчезновением шарика из «торса» твари головной сегмент почернел, челюсть отвалилась и шлепнулась на пол, а острый хоботок даже в камень воткнулся, как пика. Вся гуманоидная часть под влиянием токсинов постепенно разваливалась, оставляя ошметки позвоночника, ниточки нервной системы и сетки незадействованных сосудов, так что теперь функционирующим казалось одно лишь жучиное брюшко, к которому весьма ловко приросли клешни, словно бы всегда на нем и находились — существа-конечности просто шмякнулись об пол и подползли к части тела, встраиваясь в плоть монстра тонкими жгутами.
Напрягая лапки, монстр внезапно сиганул вверх так мощно, что я не сразу осознал опасность быть раздавленным: понимая, что не успею отскочить, я метнулся в сторону грибочков на потолке и ощутил их мягкую мякоть всем телом, пока согнувшийся монстр, впечатавшись в верхушку пещеры, не ударил клешнями по оставшимся колоннам.
Давление грибов ослабло, но до ушей донесся неприятный треск камней; взяв в свободную от когтей руку кинжал, я перевернулся на живот и принялся почти что вгрызаться в хитиновой покров верхней части брюшка, поскольку уже было ясно, что хитин не восстанавливается столь же быстро, как и плоть. Передняя часть тела существа тем временем окончательно развалилась на части, обнажая вид на внутренние органы, безобразными мешками висящие на остатках сосудов и тканей, и вместе с этим из толщи разлагающейся плоти вывалилась уродливая голова, издающая жуткие звуки, неистово щелкая. Похожая на человеческую, она была обезображена выростами и струпьями, а в пористой поверхности кожи, состоящей из множества дырок, до сих пор продолжали копошиться и бегать как черви, так и мелкие жучки, и даже вместо глаз были распухшие полупрозрачные жопки каких-то паучищ, опутавших лапками все лицо.
Не хватает возможности на еще один укус Пожиралки, так что я на миг включил войсковую модель и выхватил пистолет. Спуск — пуля размозжила черепушку, что гнилую тыкву, а я тихо зашипел от резкой боли — затвор содрал кожу между большим и указательным пальцами. Какое неудобное оружие было раньше! Поспешно переключившись на кинжал и когти, как только шарик черепа исчез, я лихорадочно продолжил работу.
Еще чуть-чуть! Сверху упало несколько камушков, огрев меня по спине, и я, раздирая панцирь, наконец-то добрался до смердящей сердцевины. Несколько слоев неизвестных оболочек скрывали копошащееся месиво из вредителей, просто будущая мушиная цивилизация, черт бы их побрал! Активировав войсковую модель, ухватился за края проделанной раны, чтобы втянуть себя внутрь и прикрыть прореху щитом.
— Димочка.., — всхлипнув, только и сказала Ней, когда все ощущения смешались.
Грохот землетрясения было почти не слышим на фоне копошения в жидкости, окружающей меня густым желе, в котором даже шевелиться было непросто, но тело недолго потряхивало, пока все не прекратилось. Сдерживая рвотные позывы и желание поскорее вдохнуть, я направил ладонь вверх и применил ледяную атаку, чтобы к хренам проморозить мерзость, постоянно копошащуюся вокруг меня. Сдвинуть щит, и...
Камни, сплошные камни, почти что перед лицом, и то кажется, что сыплющаяся песчаная почва точно вскоре заполнит все возможные полости. Судорожно вдохнув носом остатки воздуха, я мысленно метался между двумя решениями... С одной стороны, маловероятно, что я, не зная анатомию этого инопланетного монстра, смогу отыскать точные грани одного из симбиотических существ, чтобы попробовать нанести метку и спровоцировать тушу двигаться, благо «Носитель меток» позволяет подобное даже за пределами базы. С другой... Я не экспериментировал.