Воля хаоса
Шрифт:
Глава 23
Солнце поднялось в зенит, наступило время начала ритуала. К принцессе стоящей на выбитой в каменной плите пентаграмме подвели первого несчастного, им оказался староста деревни. Высокий крепко сбитый стареющий мужчина, его грубо поставили на колени, находящийся сзади конвоир приложил к его шее лезвие острого клинка, и только тогда с него сорвали ремешок подавления воли. Мужчина вздрогнул, будто проснулся от мучающего кошмара и диким взглядом осмотрелся, рассматривая собравшихся вокруг людей и метал прислоненный к его шее, он подвигал руками осознавая что они крепко связаны.
Человек умеющий думать, сразу поймет
Ярко блеснул чистым лезвием нож, на шее человека образовалась глубокая резаная рана с которой хлынула темная кровь. Еще живой мужчина завалился на спину, он чувствовал, как вместе с кровью вытекает его жизнь, староста еще успел заметить, прежде чем его глаза закрыла тьма, как стоящий около принцессы детина опустил на его грудь двуручный топор.
Не капли изливающейся из жертвы энергии не пропало впустую, этот ритуал за тысячелетия был отполирован до идеала. В теле только что почившей жертвы, еще сохранялась энергия жизни, ассистент принцессы с помощью ритуального топора, профессионально вскрыл жертве грудную клетку и вырвал еще теплое сердце, тем самый забирая остатки энергии и переправляя ее в пентаграмму, которая в процессе всего ритуала будет вбирать ее в себя.
Арихимаг Раций Яростный спокойно наблюдал за происходящим оперевшись на свой посох, и внимательно следил за проведение ритуала выполняя свои функции. Старик принял решение о невмешательстве, как неприятно это признавать, но его планы и амбиции оказались важнее пары тысяч невинных человеческих жизней. Заняв кресло великих, у него руках будет власть всего несколько уступающая императору или же епископу, с волей великих магов вынуждены считаться все. Раций верил, что тогда он сможет хоть немного изменить мир погрязшем в эгоизме всех, кто обладает хотя бы толикой власти. Это была его мечта, построить нечто новое, что позволит вот таким людям и их детям, не бояться, что в один прекрасный день их всех не пустят на жертвенник, по желанию одной умалишенной.
За пентаграммой уже собралась высокая гора из человеческих тел, мужчины, женщины, старики, всех их не дрогнувшей рукой убила принцесса. Реки крови стекали с пентаграммы, замарав всех присутствующих, Рацию казалось, что только ему одному не нравиться происходящее здесь. От места ритуала уже ощутимо давило грубой силой, которая усиливалось с каждой новой принесенной жертвой. Девушке уже не удержать эту мощь, она ее сведет с ума, а ведь только было убито, около двух сотен людей, архимаг боялся представить какая мощь здесь будет собрана, когда принесут в жертву всех пленных.
Время шло, солнце приближалось к своему закату, а принцесса неутомимой рукой продолжала вершить черное дело. Трупы большими холмами окружали пентаграмму, здесь осталось мало зрителей которые могли выдержать возрастающее давление ритуала, даже архимагу было тяжело находиться здесь и он постоянно протирал пот шелковым платком. Здесь остались
Настал последний и самый тяжелый момент ритуала, к ножу принцессы стали приводить детей. Старик до этого индифферентно наблюдавший за происходящим всполошился, его сердце стало быстрее биться, ведь по сути, эти дети умрут по его вине, ведь он обладающий достаточными силами для вмешательства, все это допускает. Проклятый хаос, какие дурацкие мысли лезут в голову, да еще так не вовремя.
Первой была маленькая девочка, лет шести, когда с нее сняли ремешок, она испуганным голосом позвала мать, которая должна валяться среди гор тел которые их окружали. Малышка не понимая что здесь происходит, попыталась вскочить на ноги, но безжалостный нож обезумевшей принцессы, был быстрее.
У Рация есть две прекрасные внучки такого же возраста, старик в них души не чаял, и только ради них детишек которые в его мечтах и планах могут ни чего не бояться и радостно проживать свое беззаботное детство. Этим мечтам не суждено сбыться, понял старик глядя на маленько сердце в руках покрытого кровью палача. Эта трагичная смерть маленького ребенка больно уколола его в сердце, зачем стремиться к своим мечтам, если он уже сейчас от них отступается, не предпринимая ни шага, что бы спасти эти невинные жизни.
Раций успокоился, расслабившись всем телом он буквально повис на своем посохе. Всегда когда он принимал тяжелое решение, его окутывало спокойствие от сделанного выбора и он мог собрано без лишних эмоций следовать ему, не отступаясь ни на шаг. Пора вспомнить, почему ему дали прозвище Яростный и наказать каждого за содеянное.
– Господин Раций, я прошу вас отказаться от необдуманных поступков, – произнес со своей постоянной усмешкой прелат, невесть как оказавшийся рядом со стариком.
Архимаг смерил ленивым взглядом его единственную преграду, он чувствовал что рано или поздно, ему продеться его убить. Среди прелатов практически нет слабаков их не повышают из священников, которые верой и правдой служили свету, нет. Все получившие это звание пролили очень много крови, все они бывшие воины, маги, убийцы, которым за их верную службу было дарована возможность использовать силы светлоликого, которые многократно усиливают их старые способности и даруют новые, еще более опасные силы.
Стоящий перед стариком прелат в прошлом был убийцей, умным хитрым и опасным. Архимаг знал про него практически все и то что в прямой схватке с ним, он скорее всего умрет. Против опытного убийцы, который с легкостью может уничтожать магические щиты и барьеры, было сложно сражаться. Но Раций не являлся бы архимагом, не имей он заготовок на такой случай.
– Зачем вам все это, девчонка не выдержит, сожжет себе последние мозги – решил потешить свое любопытство старик, перебирая в уме с каких заклинаний лучше всего начать.
Иероним с задумчивым видом рассматривал, как очередное детское тельце закинули на саму вершины горы, и произнес еле слышным шепотом:
– Вы знаете, наша империя уже давно вариться в собственном соку, разлагается, уничтожая все хорошее, что у нее до этого было. И настало время изменений и их следует начать с самой гниющей головы.
– Все это спланированная акция церкви – спросил архимаг, в удивлении изгибая правую бровь.
– Да, если общественность узнает что разрешает император своей дочери, он не сможет удержаться на троне, - уверено заявил прелат.