Воля рода
Шрифт:
— Так уж и воля Незримой? Скорее всего, мамаша была фавориткой, чтобы выбить какие-нибудь преференции для мужа.
Старик пожал плечами.
— Может, и была.
Василий внутри меня заворочался, недовольный таким пренебрежением к матери, но я усилием воли его успокоил. Тише, дрищ, никто тут никого обижать не собирается, мы просто беседуем.
Филиппо продолжил:
— Тогда за престол уже начали борьбу два сына Рюревского, и Борзовым не повезло оказаться в самом центре этой схватки.
— Я слышал
— Оракул, Леонид Рюревский, тогда выиграл борьбу, и убил брата, подставив его во время сражения на одном из Вертунов… Уничтожение Борзовых было с этим связано, они выбрали не ту сторону.
— Да уж.
— Впрочем, Анжелика Ветрова не осталась в долгу — она спасла и ребёнка, и жестоко отомстила всему роду Рюревских за Борзовых.
— То есть?
— Ветрова — бывшая Избранница, она имела доступ к некоторой магии, и наложила Чёрную Хворь на преступников.
— Вот даже как? — тут я даже немного оторопел.
Удивили меня две вещи. Что Избранница оставила прошлую жизнь и вышла замуж, и что Чёрная Хворь государя связана с моим Василием.
— Пострадал практически весь род Рюревских, и он угасает, — грустно сказал Филиппо, — И это — тоже воля Незримой. Без её позволения такая мощная магия не сработала бы.
— Ну, думаю, поделом, — я усмехнулся, — Царю несладко, наверное.
— Да и его сыну тоже…
— Стоп, — я снова перебил старика, — Что значит, его сыну? Ты про меня… то есть, Василия?
— Нет, я про сегодняшнего Перволунника…
Пока я сидел ошарашенный, Филиппо всё спокойно рассказал.
Как оказалось, второй сынок-оракул ни хрена даже не умер, а сидит себе спокойно в горах Диофана в храме Первого Полнолуния. Удар Чёрной Хвори по нему пришёлся гораздо сильнее, и тогда разъярённый царь здорово прошёлся по главам Верховного Совета.
Так и получилось, что сегодня Перволунник — это сын Рюревского, но об этом почти никто не знает. Для поддержания жизни в храме Первого Полнолуния проводят очень страшные обряды, и страдают от этого обычные священники.
Я сразу вспомнил, что в царском лагере Второлунник говорил отцу Афанасию, что тот «ещё пригодится». Вот, значит, для чего? Чтобы продлить жизнь главе чернолунников…
— Анжелика использовала хитрую формулировку, накладывая проклятие. Пострадали все преступники, и царя тоже задела Чёрная Хворь. Получалось, что сам государь знал о том, что будет с Борзовыми.
— И что, её никак не снять, эту Хворь?
Филиппо посмотрел на меня с лёгким сожалением.
— Нужна невинная кровь истинного наследника.
Я вздохнул, понимая, к чему он клонит. Даже не надо было расспрашивать, одноглазый всё равно объяснил бы мне, что именно я — тот самый невинный, да ещё истинный наследник.
Да, для меня сейчас самый лучший вариант — это проникнуть в эту грёбаную усыпальницу Рюревских и выяснить, чего же такого учудил государь, что даже духи рода вставляют ему палки в колёса. Ведь получалось. Если его задела Чёрная Хворь, то он помог одному из сыновей убить другого?
Вот же толчковые псы!
Рёв Вертуна чуть изменился, послышался вой «угольков». Филиппо осенил себя знамением и привстал, выглядывая за камень. Потом поднял голову, глядя на Пробоину, появившуюся из-за вершины:
— Ну что, Тим, пора пробовать…
Глава 10. Смотрящий
«Угольки» выли, реагируя на появление Пробоины. Да и Вертун стал излучать более яростно, словно получил подпитку…
Удивительно, как я привык к псионике этого мира. Помню, в первые минуты своего появления в маловратской академии меня удивляли мощные потоки грязной псионики от студентов.
Здесь же, если сравнивать, от Красного Карлика во все стороны распространялось цунами в штормящем море. Словно прибой, буруны магии ударялись о камни, переваливались и обрушали на нас массу псионической грязи.
Это была грязь для нас, псиоников Земли. Но здесь это — магия материи, один из трёх источников.
Именно об этом и напомнил мне Филиппо, выглядывая из-за камня. Мы с ним внимательно, не отрывая глаз, смотрели на Вертун.
— Вертун содержит в себе все три вида. Маг огня чует только свою магию материи, оракул свою магию мысли…
— Я думал, оракулы чуют только Пульсары, — перебил я.
— А Пульсары, думаешь, никак не связаны с Вертуном? Ты должен воспринимать их в связке, и никак иначе.
Я поджал губы. «Угольки» явно беспокоились, даже спящие чёрные куски подёрнулись огненными трещинками, некоторые зашевелились.
И этот пёс толчковый именно сейчас решил мне лекцию читать? Раньше нельзя было заниматься теоретической подготовкой?!
Со вздохом я спросил:
— Ладно. А Привратник что чует?
— Будет ошибкой думать, что он чует только магию духа, — поучительным тоном сказал Филиппо, — Он чует все три. И без этого никак не понять, что происходит с Вертуном.
— Так что делать-то? — я настороженно скользил глазами по суетящимся элементалям.
Мне кажется, или их было меньше? Ещё откуда-то появились? Ну да, точно, вон на том пригорке появился… Пришёл откуда-то, нагулявшись.
— Ты должен разделить потоки и попытаться увидеть каждый.
— Ясно. Грязную, серую, чистую…
— Что? — Филиппо удивился, — Да нет же! Материя, мысль, дух. Только так.
Но я уже не слушал. Да, ясное дело, в этом мире свои учения, но я лучше воспользуюсь привычным мне методом. Уж в вопросе очистки энергии нас в корпусе псиоников натаскали так, что это происходило уже на автомате.