Воняете слабостью
Шрифт:
Я играл слишком жестко. По правилам, но без всякой жалости к оппонентам.
Вот и сейчас псы и люди для меня стали лишь преградой к победе, которую нужно вырвать всей своей мощью. Даже если вырывать её нужно с куском плоти.
Говорят, тренированный в боях человек совсем иначе воспринимает окружение. Гражданские считают его контуженным, тем, чьё сознание получило травму вследствие потрясений войны, однако на деле всё не совсем так. Они не видят главного, а именно то, что человек смог выжить в пляске смерти.
Дальше, эти люди делятся на тех, кому повезло
Я не знаю всех деталей истории этой кастрюли, но воспоминание, где я её заполучил осталось в памяти на всю жизнь.
Огонь, грохот и выстрелы. Я сижу, забившись в угол, обсосанный и обсыпанный в крошке бетонной пыли закрывая голову руками. Мне страшно, в голове сумбур, хочется оказаться как можно дальше от этого места, исчезнуть, лишь бы сбежать от творившегося вокруг кошмара.
А затем появляется он. В этом шлеме, где в прорези забрала видны алые глаза с вертикальным зрачком как у кошки.
Незнакомец вышвырнул меня, ребенка, в окно, сквозь оконную раму. Я не чувствовал тогда боли от многочисленных порезов, но четко запомнил пламя взрыва, вырвавшегося из оконного проема.
Второй этаж, удар о твёрдую землю выбивает дух, дыхание замирает, но я не обращаю на это внимания, я тяну изрезанную битым стеклом руку вверх, в надежде что вот-вот мой спаситель выпрыгнет из огня следом, но тот так и не появился. Взрослые утащили меня в безопасное место, в я орал что там горит человек. Что он меня спас и что теперь ему самому необходима помощь.
Тщетно.
Здание сгорело дотла, его не стали тушить, а просто дали догореть и не позволили огню распространиться.
Чтобы не буянил, мне вкололи какую-то дрянь, а очнулся я уже в больнице, весь перебинтованный, с кучей порезов, несколькими переломами и легким сотрясением. А на тумбочке рядом со мной стоял тот самый шлем. Весь в копоти…
— Э, хули смотришь, тебе чего? — спросил меня мужик с монтировкой в руках. За ним, спрятавшись за машиной стояла его жена и двое детей.
Поймав флешбэки прошлого, я интуитивно остановился и пялился на работающий генератор в гараже этого хрена. Помимо него, в логове мужика имелось много чего полезного, но мне была интересна исключительно болгарка и гриндер.
— Я хочу воспользоваться твоим электричеством и инструментами. — мой внешний вид совершенно его не смущал, что уже говорит о многом. Этот хер готов драться за свою семью.
— Тогда поможешь закинуть генератор в машину. И у тебя не больше десяти минут, мы спешим. — напряжение с которым он стоял слегка угасло, что сильно упрощало дело.
— Добро. — согласился я и перехватив ледоруб ближе к болванке, пойдя вперёд.
Мужик меня пропустил, я взял в руки болгарку и срезал лишний металл, сообразив что-то вроде наконечника. Затем на гриндере заточил его, образовав лезвие. Всё заняло немного времени и теперь у меня в руках было нормальное копье. Короткое, несбалансированное, но куда более подходящее к навыкам, загруженным системой.
— Готово. Грузим. — болгарку я свернул и кинул в машину, после чего мы с мужиком поставили генератор в машину.
— Спасибо и удачи тебе. С собой, извини, не возьмём. Места нет. — если пока я работал и ему помогал, напряжение ушло, то теперь оно вернулось.
— … - я специально встал так, чтобы быть подальше как от него, так и от его семьи. Слишком уж они опасаются меня, особенно сейчас, когда машина готова к отправке и полезный груз собран.
Дабы очко мужика не сорвало ему днище я просто кивнул и вышел из его гаража, направившись дальше.
Недоверие к ближнему, вполне себе понятная реакция в условиях выживания. Тем более здесь, где вполне себе мирно по сравнению с городом. За территорией гаражей бродят псы, власти и их представители куда-то подевались, а люди начали наглеть, превращаясь в зверей.
Может быть, женщины и блаженные не понимают этого, но нужно совсем немного времени чтобы цивилизованный человек превратился в ублюдка. Даже в этом гаражном кооперативе, где совместными усилиями мужики справились со всеми тварями есть те, кто провожает меня злобными взглядами.
Шлем заглушает шум, мне не слышно, как местные говорят шёпотом, а херовый обзор мешает уловить все детали, однако даже так мне прекрасно понятно, что вон та группа мужиков хочет раскулачить тупого солдатика с кастрюлей на голове на полезный лут.
Моё снаряжение и рюкзак привлекает слишком много внимания.
Чувствовать намерения людей, одна из особенностей шлема, что проявляется, когда его носишь. Я понятие не имею как это работает, но даже когда противника не видно, а он скрывается за углом или в зарослях и знает о тебе, ты чувствуешь это. Вот и сейчас, за мной следом увязалась тройка парней, типа нам в одну сторону, и они мирные.
Бита у одного, второй с топором, а третий держал в руках арматуру. Мирные, ага, так я и поверил… Даже полный кретин поймёт в чём тут дело и интеллигентно спрашивать о чём-то эту тройку глупо.
Остановившись, полуобернулся к ним и слегка наклонив голову взглянул на это трио идиотов. Они отреагировали, замедлились, но продолжали делать вид обычной компашки, идущей по своим делам.
“Наигранная херня…” — не только мне и им, но даже зевакам из ближайших гаражей понятно, что сейчас будет происходить.
“Ну что за детский сад…?” — эта троица действовала как быдло. Как обычные гопники что сперва окружают свою жертву, затем базарят с ней и только затем, набравшись храбрости и подняв градус напряжения, набрасываются на выбранную ими цель.
Я ждать не стал. И предупреждать тоже. Стоило одному из них подойти достаточно близко, сделал выпад копьем, закрутив наконечник в ударе. Заточенное лезвие чиркнуло по щеке парня, он вовремя отшатнулся назад, спасая своё хлебало от смертельной атаки. Инстинкты ему помогли, подготовка в школе бокса или просто повезло, не имеет значения. Этот штрих, пребывая в ахере, просрал драгоценную секунду, за которую я рванул вперед, выстреливая кулаком ему в рожу.