Вооружённая справедливость
Шрифт:
– Я знаю, сэр, - сказала Жюстина.
– Тогда вы также должны знать, что вы определенно не являетесь участником Соглашения. В лучшем случае, вы имеете права в категории "слуги и движимое имущество". В худшем случае, вы считаетесь домашним скотом.
Она резко задержала дыхание, её глаза расширились, но вовсе не от чувства возмущения или обиды, но от осмысления. Хорошо. Она осознала реальную обстановку.
– В любом случае, - продолжал я, - вы собственность. У вас нет прав в сложившейся ситуации, в глазах Соглашения, и что более важно, я не имею права удерживать чужое законное имущество. Поведение Мэга,
Жюстина сглотнула и уставилась на меня на секунду. Потом она взглянула на ребенка на руках. Ребенок вцепился в неё крепче и, кажется, слегка отстранился от меня.
Надо восхищаться такими острыми инстинктами.
– Вы втянули меня в конфликт, который не имеет ничего общего со мной, - сказал я спокойно.
– Я предлагаю откровенность. В противном случае, я велю мистеру Хендриксу и мисс Гард указать вам на дверь.
– Вы не можете..., - начала она, но её голос затих.
– Я могу, - сказал я.
– Я не такой уж гуманный. Когда я занимаюсь благотворительностью, это для целей налогообложения.
В комнате стало тихо. Я был доволен этим. Ребенок начал тихонько хныкать.
– Я доставляла документы в суд короля Корба от имени миледи,- сказала Жюстина. Она рассеянно гладила волосы ребенка.
– Это находится в море. Туда есть проход в озере Мичиган, недалеко отсюда.
Я поднял брови.
– Вы плыли?
– Я была под защитой их курьера, отправившись туда, - сказала Жюстина.
– Это как идти в воздушном пузыре.
– Она подняла прицепившегося ребенка чуть выше бедра.
– Мэг увидел меня. Он прогнал курьера прочь, когда я уходила, и забрал меня к себе домой. Там было много других пленников.
– В том числе ребёнок, - предположил я. Хотя это, вероятно, не звучало таким образом.
Жюстина кивнула.
– Я... Организовала побег нескольких заключённых из дома Мэга. Я забрала ребенка, когда уходила. Я уплыла.
– Таким образом, вы, по сути, похищенная собственность, владеющая похищенной собственностью, - сказал я.
– Роман.
Гард и Хендрикс вернулись в офис.
Я посмотрел на Хендрикса.
– Мои люди?
– Тьюлейн получил перелом руки, - сказал он.
– Подвернулся этому мудаку. Он на пути к доктору.
– Спасибо. Мисс Гард?
– Мэг лишился собственности, - сказала она.
– Он недалеко. Он сейчас вызывает поддержку.
– Какую угрозу он представляет?
– спросил я.
Вопрос был законный. Гард и Хендрикс нанесли удар нелюдю исподтишка, в то время как он был сосредоточен на Жюстине и ребенке и пока он попусту растрачивал свой главный магический удар по моему защитному кругу. У лобового противостояния против подготовленного врага может быть совершенно другой расклад.
Гард проверила край своей секиры большим пальцем и достала из кармана гладкий камень.
– Мэг является у фоморов Повелителем-чародеем первого ранга. Он смертельно опасен - и у него есть связи. Фомор может раздавить вас без серьёзных потерь ресурсов. Противостояние было бы неразумным.
Камень, плавно двигающийся по лезвию секиры, издавал стальной, скользящий звук.
– Кажется, это дело принесёт мало прибыли, - сказал я.
– Ничего личного, Жюстина. Просто бизнес. Я обязан вернуть похищенное имущество подписавшемуся участнику Соглашения.
Хендрикс резко посмотрел на меня. Он ничего не сказал. Он и не должен был. Я уже знал интонацию всего, что он мог сказать. Разве нет у нас тюрем, возможно. Или нет человека, который был бы как остров, сам по себе. Он звонит по тебе. [1] И всё такое прочее.
1
Тут цитата из книги "Рождественские повести" Чарльза Диккенса и два отрывка из проповеди английского поэта и священника XVII века Джона Долла.
Хендрикс совершено не годится для бизнеса.
Гард смотрела на меня, ожидая.
– Сэр, - сказала Жюстина размеренным и странно формальным тоном.
– Могу ли я говорить?
Я кивнул.
– Она не является собственностью, - сказала Жюстина, и голос у неё был низкий и напряжённый, взгляд прямой.
– Она попала в ловушку в логове живых кошмаров, и некому было прийти и спасти ее. Она бы там и умерла. И я никому не позволю утащить её обратно в эту адскую бездну. Я умру первой.
Молодая женщина сжала челюсти.
– Она не собственность, мистер Марконе. Она ребёнок.
Я долго смотрел Жюстине в глаза.
Я посмотрел в сторону Хендрикса. Он ждал моего решения.
Гард смотрела на меня. Как всегда, Гард смотрела на меня.
Я посмотрел на свои руки, мои пальцы покоились вместе с локтями, опирающимися о стол.
Бизнес на первом месте. Всегда.
Но у меня есть правила.
Я посмотрел на Жюстину.
– Она ребёнок, сказал я спокойно.
Атмосфера в комнате внезапно стала очень натянутой.
– Мисс Гард, - сказал я, - пожалуйста, распустите подрядчиков на день, с оплатой. Затем поднимите оборону.
Она убрала точильный камень в карман и вышла упругим шагом, с оскалом на лице.
– Мистер Хендрикс, пожалуйста, разместите наших миротворцев. Пусть займут позиции через улицу. Оружие только с глушителями. Мне не нужен патрульный, шляющийся вокруг. Затем подготовьте убежище.
Хендрикс кивнул и достал мобильный телефон, когда выходил. Его огромные, короткие пальцы порхали над его сенсорным экраном, пока он посылал текстовое сообщение о мобилизации. Глядя на него, невозможно было подумать, что он способен на такие вещи. Но это Хендрикс, вообще-то.
Я взглянул на Жюстину, когда встал и подошел к шкафу.
– Вы с ребенком пойдете в убежище. Это, возможно за исключением дома Дрездена, самое безопасное место в городе.
– Спасибо, - тихо сказала она.
Я снял пиджак и повесил ого в шкаф. Я снял галстук и повесил на ту же вешалку. Я положил мои запонки в карман пиджака и засучил рукава до ремней от кобуры. Затем я скользнул в бронежилет, выполненный из тяжёлых композитных материалов и присоединённый к рукавам весьма старомодной кольчуги. Поверх брони я напялил старый френч оливкового цвета, подпоясался ремнём с кобурой на одной стороне и боевым ножом на другой, и взял из стойки армейский штурмовой дробовик, такой же незаконный в городе Чикаго, как и мой пистолет.