Воплощая мечты
Шрифт:
– Ну, многое обусловлено традициями нашего народа, – пожал он плечами. – Например, просить о чем-либо Мать дома или… – он странно глянул на меня, – жену следует на коленях. При обращении к духу леса необходимо так же вставать. При достаточной степени вины, чтобы показать свое смирение.
Удивленно мотнула головой, пытаясь переварить услышанное.
– То есть каждый раз, когда ты захочешь меня о чем-то попросить, будешь падать на пол? – сказала, как есть, ошеломлённая этой мыслью.
– Да, это правильно, – кивнул он.
– Тебя не унижает это? – не выдержала я, пытаясь понять эту странную для меня логику.
– Нет. Почему меня должно это унижать? Я же делаю это не просто так, а в знак уважения.
Шокировано открыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Встать на колени – признак уважения? Невероятно! А постучаться лбом об пол – это что?
– Хм… – все же сумела собрать свои мысли в кучу, спустя пять минут и полтора метра усердного простукивания стен. – А если я скажу, что мне не нравится, когда передо мной встают на колени просто так? Если я предпочитаю, чтобы ты обращался с просьбами ко мне стоя? – все же решилась произнести это вслух, а то мы так и будем вокруг друг друга прыгать и не понимать, что нам надо.
Сиренель нахмурился, напряженно раздумывая о чем-то своем, но наконец все же сказал:
– Конечно. Желание жены – это закон.
И я чуть снова на пол не присела от таких слов. То есть что это получается? Я ему сейчас приказала, что ли?
– Нет, ты не понял. Я не хочу тебе приказывать делать что-либо или не делать сейчас. Я просто считаю, что для нас обоих было бы гораздо более удобным, если бы ты мог выражать свои желания в свободной форме, не загоняя себя в какие-либо рамки.
– Я понял это, – мне снова неожиданно тепло улыбнулись. – И я согласился с вашими доводами и принял их.
Не могла не залюбоваться его улыбкой, зависнув в пространстве на полминуты.
В этот момент в дверь гулко постучали. Эхо звука прокатилось по всему дому, преумножая шум во много раз и возвращаясь обратно в огромный холл. Мы с Сиренелем переглянулись.
– Пожалуй, мне надо надеть плащ, – сказал он и тихо удалился в выделенную ему комнату, а я поспешила открыть двери.
– Проходите, – улыбнулась Давиду и команде девушек—уборщиц. – Вы пока посмотрите на этот паркет, а я покажу девушкам, где нужно убраться, – после представления друг другу сказала я, поднимаясь на второй этаж дома.
Наши с Сиренелем комнаты надо убрать в первую очередь.
Сиренель
Удивительно, но рядом с Миреллой я не чувствовал никакой неловкости. Беседа текла плавно и размеренно. Конечно, нас учили правильно разговаривать с женщинами, правильно их заинтересовывать и уступать, но это не давало гарантий, что все будет легко и просто. А вот с Миреллой было. Она с удовольствием разговаривала и о погоде, и о различиях рас, и о городе. Я узнал много нового про людей за эти несколько минут, что мы общались. Она легко поддерживала любую тему, не тушевалась, если я задавал какой-нибудь странный по её мнению вопрос, а лишь весело улыбалась и отвечала.
В какой-то момент я даже забыл, с кем я разговариваю, и совершенно расслабился, спокойно ответив на её вопросы об эльфах. И даже приказ о форме просьб я оформил в милую уступку. Мне ли не знать о том, что женщины не всегда приказывают напрямую, иногда предпочитая общаться в форме предложений к действию. И попробуй только не исполнить! Но с другой стороны, я и сам всегда предпочитал такую форму общения, научившись ювелирно точно реагировать на такие просьбы и в случае необходимости извлекать из них для себя выгоду. Это ведь только приказ надо выполнять четко и правильно, а просьбу или предложение можно немного вывернуть под себя.
На самом деле, я ничего от того, что перестану так часто вставать на колени, не терял. Это давно уже стало для меня обыденной вещью, вроде сидения за столом или пользования вилкой. Конечно, первое время будет весьма непривычно, но не более того.
В дверь настойчиво постучали. Посмотрел на госпожу, пожалев, что не захватил плащ с собой сразу. Наверное, стоило, знал же, что мы ждем гостей, а им надо открыть двери. Но пока я бегал за накидкой, хозяйка уже все сделала за меня, открыв дверь и рассредоточив девушек по комнатам. Двоих из них она запустила в мою, велев им все как следует отмыть, хотя я, конечно, и сам бы мог, но Мирелле все же виднее.
По совету госпожи пока быстро переговорил с лэром Давидом о конюшне. Он решил посмотреть на неё в самом конце.
Чтобы никому не мешаться, присел на диван в холле, с интересом наблюдая за работой людей, которые четко и слаженно выполняли свои обязанности. Девушки быстро мыли помещение, а плотник расковыривал паркет, записывая необходимые вычисления к себе в блокнот, явно что-то прикидывая.
Стоило только госпоже и лэру Давиду выйти из комнаты дальше, обсуждая, что ещё необходимо сделать на первом этапе, а с чем можно повременить, как ко мне подсела одна из девушек. Я напрягся, а она нагло пододвинулась ближе и с придыханием сказала:
– А вы правда эльф? – её глаза зажглись алчным любопытством. Только этого мне не хватало! Но ответить пришлось.
– Да.
– А вы правда красивы? – придвинулась она ещё чуть ближе, кладя руку мне на сгиб локтя.
Я запаниковал. Сердце бешено забилось в груди. Заметался в поисках безопасного выхода из положения. Моя сестра меня за такое по голове точно бы не погладила, а как отреагирует Мирелла, и вовсе неизвестно. Я ещё не успел её в достаточной мере изучить.
И тут эта девушка, так и не дождавшись никакой от меня реакции, резко подпрыгнула и быстро стянула с меня капюшон. Я даже среагировать не успел, как остался ошеломленно хлопать глазами без своего защитного от людей плаща! Удивленно смотрел на девушку, и вот только теперь понимал правильность решения наших старейшин по поводу плащей.
Сначала глаза девушки заволокло восхищение, потом алчная зависть, злоба, ярость, жажда, желание… Эмоции сменяли друг друга быстрым калейдоскопом, становясь все хуже и хуже. Съежился под этим взглядом, не в силах ни вырваться от неё, ни надеть обратно капюшон, так как она держала его мертвой хваткой. Ну, не драться же мне с человеком, не говоря уже, что с женщиной?
И тут, к счастью, в холл быстро залетела госпожа, мгновенно оценивая обстановку. Её глаза заволокла ярость, но к моему большому удивлению, направленная не на меня, а на эту человечку, сидящую рядом.