Воплощение
Шрифт:
— Да. Как я и говорил, для одного кольца у тебя все довольно неплохо. Я знаю, что ты не станешь развивать эту способность до моего уровня. Твой путь другой. Но давай хотя бы потренируемся в том, что ты можешь. Едва ли ты встретишь учителя в созидании лучше меня.
Юти не знала, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент света за окном стало меньше, Рихан Рыба, медленно шаркая, принес им лучины, а воины покрепче — сухих сучьев для очага. Но усталости или сонливости не было. Лишь жажда знаний и возможности подольше находиться возле пылающего рядом солнца.
А
Хмурое утро встретило Одаренную моросящим дождем и сильными порывами ветра. Но вместе с тем, несмотря на непогоду, на той самой площадке среди скал собрался уже весь Вальтаг, включая наиболее несчастного из сиел, Рихана Рыбу. На старике и вовсе не было лица, но вместе с тем он не сводил с сына пристального взгляда.
Фальг медленно подошел к отцу и поцеловал ему руки, что считалось для северян излишним проявлением чувств. Но величайшему создателю среди сиел уже было все равно. К тому же, не справился с эмоциями и сам Рихан Рыба. Слезы брызнули из его глаз и проворно потекли по сухому лицу, изредка застревая в складках морщин. А Фальг медленно вышел на середину площадки и поманил к себе Юти.
На краткий миг Одаренной захотелось закричать, бросить прочь меч уже не раз вкусивший крови. Именно сейчас убийство очередного Одаренного представлялось Юти наиболее несправедливым. Фальг как никто другой тонко чувствовал этот мир и понимал его, не подстраивая под себя.
Юноша посмотрел на нее и в этом взгляде дева прочитала ответы на терзавшие ее вопросы. Они были сейчас близки, как прожившие вместе всю жизнь люди. Юти понимала, как живет Фальг и что им движет, а юноша видел в Одаренной отголосок себя. И дева кивнула. Нельзя увезти человека от него самого. И Рихан Рыба был прав. Всю свою жизнь величайший из сиел построил так, чтобы теперь оказаться здесь. Он сам себя убил и потому дева, как часть отображаемой души юноши, должна привести приговор в исполнение.
— Как мне…
Одаренная не знала, как задать вопрос правильно, но Фальг все понял без лишних слов.
— Проткни мое сердце так, чтобы я умер сразу. Чтобы не испытывал боли. Не люблю боль, — признался он ей. — Только напоследок…
— Ты хочешь последний раз создать дракона, — догадалась Юти.
— Да. В последний раз. Но в этом может быть проблема. Каждый раз при сотворении я защищаю себя. Это уже происходит против воли, чтобы никто не смог помешать сотворению. Поэтому ты должна поймать этот момент, прежде, чем я стану неуязвимым. Если ты не уверена…
— Я все сделаю, — ответила Юти.
Что самое удивительное, она действительно была уверена в подобном. После ночи проведенной вместе с Фальгом, они стали связаны чем-то неосязаемым, но в то же время невероятно крепким.
Одаренная вытащила свой короткий меч и прислонила к груди сиел. Левой рукой она держала его за рукоять, а правой была готова надавить, чтобы пронзить сердце Фальга. Тот лишь улыбнулся в последний раз и широко раскинул руки.
На краткий миг Юти показалось, что она смогла рассмотреть в чем скрыта гениальность юноши. Он не просто разделял каждый увиденный им предмет на части. Для него весь мир состоял из множества крошечных песчинок, неподвластных человеческому глазу. Окажись Фальг в непроглядной мгле подземного мира, он бы и его разобрал на части.
Гигантский дракон, величиной превосходивший прошлого минимум в два раза появился в небе над заклинателем. Он с трудом держался в воздухе, тяжело вздымая свои огромные крылья и царапая когтями само мироздание. И в тот же момент Юти ощутила невидимую преграду, появившуюся между мечом и кожей Фальга. Но поняла — еще не время. Надо ждать.
И тогда чудовище, в тени которого теперь сидели испуганные сиел, задрало шипастую голову и утро стало ярким днем. Густое пламя окутало верхушку пика, заставило снег в ложбинах съежиться и обратиться в воду. И Юти почувствовала жар, исходящий с неба.
Обруч кехо вспыхнул, а твердая рука уверенно продавила невидимую защиту. Все произошло столь стремительно, что улыбка даже не покинула губ Фальга. Дракон исчез, как кошмарное наваждение, а самый великий из сиел пал к ногами Юти. Все было закончено.
Интерлюдия
Многие завидовали Лендерику из Ралендера, внуку Гронедена Бородатого. А как иначе? Ралендер был богатейшим из городов Севера и имел самую обширную гавань, к которой вел широкий фьорд прямиком из Ледяного моря. Повезло Лендерику и с окрестными деревнями. Редко попадались на Севере земли, где можно было заниматься хлебопашеством, но благодатная почва во владениях потомка Гронедена рожала столько пшеницы, что ярл мог прокормить своих людей не покупая ее в Империи.
Зачастую местные разводили коз, овец или лошадей, сталкиваясь с трудностями в виде непогоды и скудной травы. Ралендерскому ярлу удача улыбнулась и здесь. Нельзя было пройтись мимо его пастбищ, чтобы не услышать свежий и стойкий запах навоза — иными словами, запах богатства и благополучия.
Отличалась многочисленностью и большая дружина Лендерика. Некоторые спрашивали ярла, зачем ему столько Одаренных? Только глупец может позариться на неприступные стены Ралендера или попытаться ограбить один из караванов северного правителя. Лендерик в этих случаях загадочно улыбался и отвечал: «Если не кормить своих воинов, то будешь кормить чужих».
Но была другая, истинная причина, из-за которой Лендерик держал большое количество опытных воинов. Из-за которой каждую зиму несколько хирдов уезжали к Заставам в качестве добровольной помощи Императору, а возвращались с кольцами и шрамами. Которая не могла Лендерику позволить насладиться теми богатствами, кои у него были.
Причина именовалась просто — Вальтаг. Мерзкие сиел, что коварством заняли земли его деда, считай, самого Лендерика. Ни два дополнительных дня, которые приходились тратить на дорогу вокруг их владений торговому каравану, ни эти чертовы горы с залежами железной руды, ни крохотный перевал, едва подходящий для жизни.