Воплощение
Шрифт:
— Невидимость. Если я окажусь днем на твоем пути, ты пройдешь мимо. Ночью могу подобраться совсем близко. Так было и вчера.
— Почему не пытаешься сбежать сейчас с помощью них?
— На невидимость нужно время. Боюсь, ты убьешь меня прежде, — чуть ли не окрысился Трюгве.
— Правильно боишься. Последний палец, большой. Что-то связано с бесшумностью?
Вместо ответа северянин лишь кивнул.
— Я способен хоть плясать перед тобой на сухих ветках, ты ничего не услышишь.
— Замечательно. Видишь, это не так уж и сложно.
— На Заставе в Пределах были хорошие учителя. Я пробыл там два года, убил много тварей, а потом вернулся домой.
— И не стал Егерем? — удивилась Юти. — Они получают очень хорошо.
Потом взгляд девы упал на набитый кошель, вновь переместился на Тругве, и Одаренную озарила догадка. И опять без всякого кольца логического умозаключения. Оказалось, можно быть умной самой по себе, без благословения Аншары.
— Ты отправился на Заставу не по своей воле, а по приказу, так?
— Так, — северянин ответил с кислой миной, словно съел неспелую бруснику. Он понимал, к какому вопросу приведет его ответ. Догадалась об этом и Юти.
— Кто твой хозяин?
Юти спросила нарочито медленно, специально растягивая каждое слово. Точно пробуя их на вкус. И мысленно кивнула сама себя, потому что сказала правильно. Не наниматель, а именно хозяин.
Трюгве подтвердил ее догадку. Впервые за все время их «настоящего» разговора засомневался, поглядев сначала на Ерикана, затем на деву. Одаренная даже представила, что сейчас хочет сделать северянин. Потому вытянула меч вперед.
— Попробуешь удрать, я тебя убью. Можешь быть хоть трижды невидимым, но от стихии земли тебе не уйти. Смерть станет долгой и мучительной. Но если скажешь, что нужно, отпущу.
— Точно отпустишь? — затравленно спросил Трюгве, облизнув пересохшие губы.
— Точно.
— Но если он узнает, что я проболтался…
— Мне кажется, на сегодня клятв уже достаточно, — спокойным и твердым голосом перебила его, несмотря на то, что внутри Юти начинал разгораться пожар. — Либо ты умрешь сейчас, либо не умрешь вовсе. Если твой хозяин живет в одном из селений, которые я прошла, то шансов у тебя больше. Потому что я редко возвращаюсь обратно.
Как ни странно, но именно это сработало. Трюгве сглотнул образовавшийся в горле ком, откашлялся и произнес тихо, точно сам боялся услышать это имя.
— Лен…Лендерик, ярл Лендерик.
— А вот это уже очень интересно, — нахмурилась Юти.
Услышь она подобное еще час назад, известие удивило бы Одаренную. Но после разговора с Фромвиком, в душе девы зародились сорные семена сомнения относительно ярла. Которые теперь засияли на солнце пышным цветом.
— Какой у тебя был приказ?
— Проследить за тобой до Даарена, а после вернуться к господину. Или…
— Или что?
— Или вернуться раньше.
Юти нахмурилась. Она что-то упускала из виду, Словно пыталась мокрыми руками ухватить норовистого лосося. И ей это очень не нравилось.
— Что должно случиться, чтобы ты вернулся раньше? — спросила она.
Тругве весь съежился, словно готовый к удару. Он нервно почесал грудь, но все же произнес.
— Твоя смерть.
Внутри Юти похолодело, а в висках запульсировало.
— Кто меня хочет убить? — спросила она.
— Этого я не знаю.
— Не забудь, ты должен честно отвечать на все вопросы, — холодно процедила Одаренная. — Иначе я могу тебя…
— Я действительно не знаю, — торопливо перебил ее Трюгве, повысив голос. — Это все, что мне сказал господин.
Юти медлила, угрюмо играя желваками. Только недавно она находилась в гармонии с миром, но в очередной раз вышло так, что мир снова решил выкинуть фокус.
Зачем Лендерику ее смерть? Аншара ведает. Но убийство Одаренной способно на что-то повлиять. На что?
Юти злилась, потому что чувствовала себя мухой в огромной паутине. Она тряхнула головой. Вот уж нет, кем-кем, а мухой Одаренная точно не будет. Скорее гигантским слепнем, который выдирает мясо вместе с кровью.
— Госпожа, — вывел ее из раздумий тихий голос Трюгве. — Спрашивай еще.
— Еще? Боюсь, ты сказал все, что знал.
— Я могу… идти?
— Ты хочешь сказать, что я способна нарушить данную клятву? Катись!
Трюгве протянул было руку к лежащему кошелю, но Юти проворно наступила на нее ногой.
— Деньги ты предложил мне лично. Без всяких условий.
Северянин затравленно кивнул, вскочил на ноги и, озираясь, побежал прочь. Вот только удалившись шагов на двадцать, он остановился и оглянулся.
— Госпожа… Я все равно должен буду выполнить приказ.
— Выполняй, — ответила Юти. — Но попробуешь навредить мне или моим спутникам, убью.
Она подняла кошель, поглядела на скворца, который именно теперь решил сесть на плечо и пошла прочь, обратно к дороге, где их ожидал Фромвик. Несчастный, наверное, места себе не находил из-за беспокойства. Юти даже пожалела Крепкорукого. Как бы не ломанулся в лес, дурья голова. А тут либо набредет на волчью стаю, либо сломает себе что-нибудь. Потому Одаренная сняла с плеча взъерошенный комок перьев, сказала пару слов и отпустила. Скворец сделал несколько кругов над ней, искренне возмущаясь вероломством двуногого друга, а после все же улетел к Фромвику.
— Если ты хочешь сказать что-то по поводу денег, то не надо, — заметила Юти укоризненный взгляд Ерикана, развязывая мошну. — Он сам их отдал. И судя по тому, кто у него хозяин, Трюгве не останется нищим. Мертвым может, а вот нищим вряд ли. А пара серебряных монет нам не помешает. Вернее, и не пара.
Одаренная остановилась, не веря своим глазам. Впервые она держала в руках такое состояние. Россыпь серебряных монет и даже самый настоящий золотой империал.
— Что можно сказать о человеке, который носит с собой все деньги, что у него есть? — равнодушно взглянул старик на богатство.