Вопреки разуму, по велению сердца
Шрифт:
Переодевшись в нарядное платье, именинница взяла корзинку с заранее припасенными лакомствами и бутылкой подаренного Сигмаром дорогого аркаимского вина и отправилась в комнату отца. Перед дверью она задержалась, отчего-то сильно волнуясь. Не проходило ощущение какого-то странного сюрприза. Вздохнув, девушка толкнула створку двери...
... И ахнула, увидев освещенную множеством свечей и украшенную расставленными на подоконнике букетами комнату и улыбающегося Вейзмира, стоящего напротив. Подхватив корзинку, которую Рика чуть не выронила от неожиданности, он поставил ее на табурет и обнял героиню праздника, словно закрывая ее от мира. Подняв полные слез глаза, она попыталась
Они не помнили, кто закрыл засов, куда делась одежда и когда закончилось вино... Они ни о чем не думали, ибо мысли пропитались флером непрожитых снов, дымкой заветных желаний и легкой горечью опасения причинить боль. Окунувшись друг в друга, они не замечали бега времени и не вспоминали о словах. Они говорили прикосновениями, дыханием, поцелуями. И оказалось, что на этом языке можно сказать очень много. Двое потерянных во времени не знали, как долго длится этот сумасшедший любовный всплеск, который час за окном и в каком мире они находятся. И чья прохладная рука – Рики или Вейзмира – охладила пылающую безумной страстью кожу, раскаленную, как полуденное солнце.
– Маленькая... ты в порядке? – через много столетий и прикосновений спросил Вейзмир, укутывая девочку, пробившую брешь в монолитной стене, которой он отгородил себя от мира. Даже не пробила... Растопила теплом и нежностью. Стала новой стеной. Ограждая доверчивой лазурью глаз и светлым лучиком улыбки от тягот и невзгод мира.
Вейзмир очень хотел поругать себя за то, что принял этот бесценный дар. Ему, опальному и гонимому, не следовало этого делать. Но он не смог отказаться. Впервые за много лет он позволил себе слабость принять дар. И только сделав это, понял, как же не хватало ему простого человеческого тепла. Любви. Нежности. Покоя. Доверия. Он запретил себе думать об этом, сравнивать на невидимых весах то, что стало делом его жизни, и то, что принесла в его жизнь эта хрупкая девочка, доверчиво лежащая сейчас в его руках. Потом. Он подумает об этом позже.
Рика грелась в руках любимого, не желая ни о чем думать. «Ты взял меня в плен, ты завоевал меня, – билось в голове в такт его поцелуям. – Я пойду с тобой на край света. И шагну в пропасть. И взлечу в небо, если там будешь ты. И на дне моря я рядом. Только вместе. Спасибо тебе за то, что появился». Вейзмир, каким-то чудом угадавший эти мысли, шептал: «Я рядом. Я здесь. Я с тобой. Мы взлетим вместе, и я не дам тебе упасть в черную бездну и в пропасть. Мои руки не отпустят тебя туда. Только здесь. Сейчас и в этом сентябре. Ты нужна мне».
– Который час? – полусонно спросила Рика, сквозь ресницы глянув на темное окно. Свеча почти догорела, но так лень было вставать и зажигать новую... Впрочем, Вейзмир сделал это сам. Вернувшись, он протянул любимой кусочек яблока и кружку с яблочным соком. В два счета она уничтожила вкусности и зажмурилась, обняв парня.
– Не знаю. Ну его к Дэви, это время. Мы с тобой – и неважно, сколько времени. С днем рождения, родная моя. Держи, – жестом кудесника он добыл откуда-то коробочку и открыл ее. На мягкой подушке лежала чудесной работы застежка для платья. Серебряная, отлитая искусной рукой в форме незнакомого цветка, она зачаровывала одним своим видом. Сморгнув искру, сверкнувшую на серебре... или слезу... Рика не поняла... она вдруг сообразила, что почти не дышит, и судорожно выдохнула.
– А... это...
– Маленький секрет, – улыбнулся Вейзмир в ответ на недосказанный вопрос. – Просто кое-кто недавно был в городе. И я попросил купить подарок. Благо в банке можно получить деньги по письму.
– Вейзмир... хороший мой... спасибо
Утром Энн осторожно постучала в дверь условным стуком. Сонная Рика, завернувшись в простыню, вышла из чуланчика и открыла засов на двери в комнату отца... И густо покраснела под понимающим взглядом подруги. Поставив на табурет поднос, Энн весело окликнула безмятежно спящего брата:
– Эй, на корабле! Кушать подано. Я, конечно, понимаю, вы любовью сыты. Но извольте отведать. С утра пораньше встала твоих любимых пирожков испечь. И вот суп в горшочке. Оцените, не поленилась принести. А то небось всухомятку надоело уже кушать. Считайте, поздний завтрак. Ну или ранний обед. Ну и так, по мелочи. Питайтесь, а то все силы небось ночью потратили.
Вейзмир глубоко вздохнул, привычно стараясь не реагировать на насмешки младшенькой, и толкнул рукой дверь чуланчика. Через две минуты он вышел, одетый и причесанный. Рика уже нацепила платье и заплела косу. Энн достала из корзинки снедь и накрыла импровизированный стол. Под мелодию дождя, шуршавшего по крыше и звонко щелкающего по подоконнику, все трое уселись завтракать. Энн не умолкала ни на минуту, подшучивая над братом и его подругой. Как ни странно, именно эта насмешка помогла разрядить слегка напряженную атмосферу. Вейзмир и Рика понимали, что недолго их любви быть тайной. Но все же как-то неловко было предстать перед Энн, которая видела их насквозь. Да мало кто не догадался бы, что произошло этой ночью между ними.
Умная девушка не спрашивала влюбленных о будущем и планах, понимая, что ответить на этот вопрос они не смогут. Вейзмир, с его полной опасности и непредсказуемости жизнью, не мог предсказать даже завтрашний день. А уж дальше – тем более. Она видела, что Рика не хочет думать ни о чем, наслаждаясь каждой минутой рядом с любимым. И радовалась за подругу. Несмотря на то что любовь опального Вейзмира грозила возможными неприятностями, Энн видела, что Рика счастлива. А там как получится. Асур не выдаст – Баав не съест.
После завтрака девушки ушли заниматься привычными делами, хозяйством. Вернувшийся с гулянья Ульф попивал рассол в таверне. Сегодня он собирался подновить хлев и кое – что починить во дворе. Частые разъезды Ульфа, конечно же, не сказывались на состоянии хозяйства, ибо Дарк и Людвиг вовсе не были безрукими, но хозяин все-таки любил сам вспомнить молодость и что-нибудь смастерить. Сигмар же обещал приехать вечером или наутро, как закончит свои торговые дела в Китеже.
Вейзмир, утомленный бессонной ночью, заснул сразу же, как только закрылась дверь за сестрами. Рика же, чувствуя небывалый душевный подъем, с азартом взялась за скучные домашние хлопоты, которые обычно вызывали у нее только тоску. Правда, ночная бессонница никак не прибавляла сил, и девушка работала чуть медленнее, чем всегда. Энн, Грета и Артиша тихонько хихикали, глядя, как она замирает над посудой или чисткой овощей для обеда. Обидчивой обычно Рике, впрочем, сегодня было не до насмешек. В голове то и дело крутились сцены их с Вейзмиром ночи. Поцелуи, прикосновения, бережные объятья. Они ухитрились ни разу не вспомнить о сломанной руке и ранах.