Вопреки всему
Шрифт:
– Ты справишься, - заверила она меня, - Там будут только ты и Мэтт. Они согласились убрать из павильона звукозаписи всех посторонних. Ты подготовила и помнишь все ответы.
– И я переживу церемонию вручения наград "Грэмми", - я озвучила вслух нашу мантру последних двух недель.
– Так и будет. Однажды ты станешь одной из номинированных на эту премию. Конечно, если ты этого хочешь.
– сказала Хизер.
– Хочу.
Она вопросительно подняла бровь.
– Хочу, - уже уверенней повторила я.
– Хочу, чтобы
Но агентство уже презентовало мой сольник, не включающий песни, которые я написала ранее специально для этого альбома.
– Будет схватка, а мы обе знаем, что я никогда не была бойцом.
– Чепуха. Ты боролась упорнее, чем кто-либо, чтобы вернуться на сцену. Не опускай руки, когда ты так близка к победе.
– Телетрансляция.
Она кивнула.
– Если ты против этого грандиозного летнего тура, тогда выйди туда и скажи об этом всем.
– Думаешь, они услышат меня?
– Это MTV, детка. Весь мир будет слушать тебя.
– усмехнулась Хизер.
Она включила музыкальный центр. Голос Фила Коллинза заполнил гримёрку, и я позволила музыке вытеснить мои переживания.
Сосредоточиться на музыке - именно с этого всё и началось.
– Эта песня такая грустная, - заметила Хизер.
– Пожалуйста, не переключай, - попросила я, - по некоторым причинам она одна из моих любимых.
Она улыбнулась.
– Чьи-то сожаления о потерянной любви и мольбы о её возвращении? Даже не могу предположить, почему именно эта песня тебе так нравится.
– Ох, не начинай...
Дверь моей гримёрной распахнулась, и огромная ваза с розами и лилиями разных цветов вплыла в проход, а следом за ней и моя мама.
– Разве они не восхитительны?
– спросила она и водрузила всё это мне на стол, не забыв перед этим мельком взглянуть на себя в зеркало.
– Они от «Эпик».
Хизер повернула меня лицом к себе и занялась помадой.
– Очень мило с их стороны было послать цветы, - ответила я после того, как промокнула салфеткой губы, чтобы убрать излишки ярко-розовой помады.
– Мило для арт-агенства, поддерживающего меня, действительно мило.
– Бред, - сказала мама.
– Когда твоя денежная корова ломает ногу, ты берёшь и зарабатываешь на этом. Ты не выгоняешь её из стада, чтобы пристрелить. Они знают, чего ты стоишь.
– Я не совсем сломала ногу, мам.
– Ленор, - поправила она меня, натянуто улыбнувшись. Таким образом она всегда даёт понять, что на публике у нас только деловые отношения - менеджер и клиент.
– Мир должен знать только то, что ты упала со сцены и сломала ногу, а сейчас практически полностью восстановилась. Ты понимаешь это?
Хизер отвернулась, а я вздохнула.
– Я же не залетела и не прячу ребёнка ни от кого, поэтому не понимаю, почему мы не можем просто рассказать всем правду.
– Потому что люди любят, когда их кумиры эксцентричны,
Я буквально втянула в себя воздух, чтобы отогнать боль, которую несли её слова. Почему я позволила им добраться до меня? Это не было похоже на то, что я чувствовала, когда она повторяла мне одно и тоже тысячу раз в прошлом году. Я должна была уже привыкнуть к этому.
– Ты уверена, что я готова выйти в свет?
– спросила я.
– Лучше бы оно так и было.
Она недовольно посмотрела на меня, как будто мне было лет пять, а не двадцать один. Чёрт, под её взглядом я действительно чувствую себя пятилетней, и она знает это. Она знает обо мне всё с момента моего рождения и до самой последней строчки мелким шрифтом моего последнего контракта. Единственное, чего она не знает, так это о моей войне с агенством, которую я начала, но всё увидит, когда мы вернёмся в то здание в Лос-Анджелесе, что мы зовём домом.
– А если всё-таки нет? Заявление о летнем туре довольно смелое, особенно учитывая то, что доктор Эриксон...
– она отмахнулась от меня.
– Тот человек понятия не имел о чём говорил или чего тебе стоило сохранить имидж и карьеру. А я знаю. Если я смогла справиться с Оскаром Освальдом, то и с тобой смогу.
Оскар Освальд. Тот самый клиент-знаменитость, на которого она работала ещё до моего рождения. Затем ем пришлось бросить работу с рок-группами, чтобы заняться мной. Сейчас тот парень в музыке чуть ли не Бог. Она знала, что делает. Объявление о новом туре подняло дух фанатам, однако чересчур активные поклонники, осадив дом, поставили меня в неудобное положение, вынуждая оставаться там с доктором Эриксоном.
"Начало на Мэдисон-сквер-гарденс" - твердила я вместо того, чтобы соглашаться на отдельные встречи, о которых они просили.
– Я хотела такую передачу, похожую на ту, что подобрали для меня «Эпик» после окончания старшей школы. Тогда речь шла о музыке, не о выгоде.
– Все восемнадцать тысяч фанатов снова будут выкрикивать твоё имя, дорогая. Всё так, как и должно было быть.
О, боги. Фанаты, толпа, свет прожекторов, направленных на меня - всё, чтобы поймать меня на малейшей ошибке. Мысли об этом заставляли меня чувствовать, будто все эти восемнадцать тысяч фанатов прямо сейчас сидят у меня на груди.
Очень тихий стук в дверь.
– Мисс Кэролайн?
– приглушенный голос донёсся оттуда.
– Она занята!
– оборвала Ленор.
– Да, мэм. Пять минут?
– Я буду готова, - пообещала я, надеясь, что моя любезность хоть как-то сгладит мамину...ну, не любезность, в общем.
Песня сменилась, и моё сердце замерло, услышав знакомый гитарный рифф, доносившийся из динамиков. Я смогу узнать эту музыку везде. Мои глаза, будто сами закрылись, и я представила, как его длинные пальцы перебирают струны, разрывая музыку, словно его душа требовала шоу.