Вопреки
Шрифт:
— Не знаю, — наконец ответил он, — но попросил дождаться его.
Потом, ещё немного постояв, достал из кармана её кольцо и, возвращая его, добавил:
— Бежала бы ты, девочка, от Ларских подальше. Неси ноут. Тебе надо кое о чём узнать.
— Так интернета же нет.
— Неси.
Через некоторое время остолбеневшая Настя смотрела стрим какой-то захлёбывающейся от восторга блогерши со свадьбы Стаса Ларского. Смотрела на него, счастливого, с его фирменной улыбкой, нежно обнимавшего невесту и беспрестанно
Смотрела на блистательную пару…
Именно пару: по окружению, по состоянию, по законам высшего общества…
И судорожно сжимала в кулаке кольцо.
* * *
Она против повторения пройденного. Не хотела больше слёз и мучений. Не хотела выть по ночам, разрывая собственную плоть зубами. Не хотела мазохистских возвращений в его объятия, в сферу его сумасшедшего влияния на её тело, сознание, на каждую клеточку её сущности.
Она выучила этот урок давно, но наступала на одни и те же грабли, болезненно раздробляющие её личность… А ведь знала, что после небесной симфонии слияния мучительная ломка вновь искорёжит её душу. Она думала, что это её личный ад. А оказалось, это лишь предбанник.
Ад наступил сегодня… Это уже не ревность, это боль. Дикая. Бесконечная. Выедающая душу. Агония.
Жива ли она? Неправильный вопрос.
Живо ли тело? Да. Живо. Что-то ощущает. Что-то хочет. И заживо сгорает.
Живо ли сознание? Нет. Там прах и пепел… Оно уже выжжено, лишь его раскалённые отголоски о чём-то пытаются предупредить, о чём-то плачут, куда-то зовут…
С почти остекленевшим взглядом Настя покоряла ступеньку за ступенькой. Не видела синевы неба, не видела бушующей на ветру зелени, не чувствовала её аромата. Не слышала щебета птиц… А с каждым шагом было всё сложнее и сложнее дышать…
В конце её тоннеля был свет. Он звал забытьем, блаженством душевного отдыха, такого сладкого равновесия… Сейчас всё закончится. Еще немного. Никто не помешает. «Ангелы-хранители» выполнят свое предназначение.
А она поднимется к небу, чтобы упасть на камни. Больнее того, что уже испытала, быть не может…
Ноги уже еле волоклись, в груди жгло знакомой резью. Как тогда, у той калитки. Лицо горело, губы обветрились. Слёзы давно высохли… Кусты расступились. Вот она, эта площадка. Перед глазами. Последняя ступенька, и с болью в подгибающихся ногах Настя вступила на неё. Осталось шагов двадцать до цели… шестнадцать… десять… ветер внезапно утих… шесть, пять… дыхание выровнялось… три, два… вот и ржавая цепь, давно не видавшая свежей чёрной краски. Перешагнула. Ещё шаг… и десять сантиметров до края площадки.
Десять сантиметров поверхности под ногами и несколько секунд свободного падения. Вот такой крохотный остаток жизни. Вот такой финал симфонии её любви…
Настя взглянула на серое небо и представила, как она наклоняется над пропастью, как плавно падает вниз и лежит, распластанная на камнях… Будто наяву, физически почувствовала, что всё позади, всё кончилось, в далёком прошлом остались и боль, и агония, и личный ад… Но что-то мешало, что-то рвалось в её сознание, пыталось пробиться сквозь стены выстроенного мозгом смертельного туннеля…
Вдруг захлопали крылья, и вид на горы заслонила большая чёрная птица. Ударилась ей в грудь, заставив шагнуть назад, к цепи, которою Настя задела ногой, и с ощутимой болью упала. Огляделась. Птицы рядом уже не было.
Уставилась на содранные ладони, на выступившую кровь… красную.
Взлетела прядка волос от нежного прикосновения ветерка, пощекотала щёку, ласково обняла шею… Небо брызнуло в глаза синевой, ослепительно белым цветом ворвались в сознание облака, и донёсся жизнерадостный щебет птицы.
Сознание Насти будто собиралось заново. Возрождалось из праха, из крошева, в которое оно превратилось, из тех самых отголосков, которые о чём-то предупреждали, плакали и звали…
Вдруг чьи-то руки обхватили талию, резким рывком подняли на ноги, развернули, и Настя лицом уткнулась в знакомую жёсткую грудь. Её беспощадно прижали, сдавили, выхлестнули из лёгких воздух.
— Саша… — прохрипела она.
— Как ты могла, Настя!!! — загремел над её головой голос разъяренного мужчины. — Разве из-за этого кончают жизнь самоубийством?!! Не хочешь рожать — сделай аборт!!!
— Саша, отпусти… не могу дышать…
Он ослабил захват и, крепко держа за талию одной рукой, второй властно схватив за волосы, запрокинул её голову.
— Смотри на меня!!!
— Саша, ты… о чём? Кого рожать? Какой аборт?
Он внимательно посмотрел в глаза Насти. Чуть отстранил её и рывком что-то достал из нагрудного кармана.
— А это что? У тебя в туалете нашёл.
Она взглянула на его ладонь. Тесты. Все с двумя чёткими полосками… В глазах потемнело…
Саша успел подхватить её на руки и посадил на низкую скамейку у спуска вниз. Опустился на корточки и зажал ладонями её лицо.
— Настя, ты не видела их?
— Нет, — выдохнула она и, судорожно вздохнув, поднесла руки к животу. — Я… у меня будет малыш? Я… я чуть не убила своего ребёнка?
— Ты чуть не убила обоих! И себя тоже! Зачем? Что произошло?
— Он…
— Стас?
— Женился… сегодня… сейчас там… свадьба…
— Настя… — простонал Саша, упав с корточек на колени. — Настя! Нет на свете причин, чтобы лишать себя жизни! А тем более эта! И сколько раз я предупреждал тебя, что с их семейкой нужно быть осторожной! Почему не уехала? Тебе всего лишь надо было нажать на шарик в кольце!