Вор из шкатулки архимага
Шрифт:
Несмотря на то что я вертелась и размахивала ногами, била пятками по его бедрам, он стащил штаны с ягодиц. Дальше преград нет — я позволила штанам спуститься, лишь бы ими не связать себе лодыжки.
Я закричала, сколько имела сил и воздуха. Пятки коснулись пола. В горло точно песка насыпали, крик звенел в ушах и отскакивал от стен. Но Туман не отпустил меня, хоть и поставил на ноги. Он крепко обнял со спины и уткнулся носом в волосы — дрожь пробегала по коже от горячего дыхания. А его руки нахально забрались мне под рубашку и щупали грудь.
—
Он замер. Ну вот, оказывается, он меня слышит.
— Это неправильно, понимаешь? — шипела я, оттягивая его лапищи от груди. — У девушки нужно спросить, хочет ли она того же, а не набрасываться, как животное.
— Животное?
Туман оттолкнул меня. Я потеряла равновесие, взмахнула руками и едва устояла, хлопнув ладонью по стене. В ушах шумело, пробрал холод, будто я вновь угодила в ледяное озеро у водопада.
— Ты меня завела! — рявкнул сердитый голос сзади. Шум и холод сбежал от злости. От ярости.
Я обернулась. Туман напыжился, словно убить меня собрался, переломив пополам. Но и я готова свернуть ему шею!
— Значит, я виновата?
— А кто? Десять кмефрунов я не поддавался ни разу, хоть эклерянки оказывали мне знаки внимания! А тут появилась ты и… — Он запнулся, махнул руками, точно движение заменит речь, и зажмурился отворачиваясь. — Не приближайся, не прикасайся ко мне! Не то закину в публичный дом — тебе там самое место.
Мне будто плеснули помоями в лицо. Я обхватила себя руками, пошатнулась, прислонилась спиной к стене и сползла по ней, обдирая прикрытую тонкой рубахой кожу о неровности камня. Взгляд в расфокусе застыл на браслете, который, мерцая, разгонял тьму. В голове стало пусто от шока.
Холодно.
Больно.
Страшно одиноко.
— Знаешь, что, Туман... — Пошатнувшись, я встала на ноги и наклонилась за штанами. Вымыться бы, сбежать бы на другой конец света, стереть бы из памяти. — Несмотря на то что у тебя человеческое тело, больше ничего человеческого в тебе нет. Поэтому Богиня любви ни разу не глянула на тебя.
Слышал ли меня дракон? Я не покосилась на него, поднимая с пола штаны. Что-то тихо шелестело, терлось, поскрипывало с его стороны. Может, рылся в сундуке или надевал жилетку. Я с трудом попала ногой в штанину, пол ходил ходуном, меня трусило. Лишь бы не расплакаться.
— Выпусти меня отсюда, — попросила я, когда оделась и спрятала Черный в карман. В груди, казалось, зияла дыра. Сколько лжи я намешала в слова, когда признавалась в чувствах? Добавляла ее туда вообще? Если добавляла, почему сейчас от гадкой боли меня выворачивало наизнанку?
Он меня оскорбил, туманом задурил. Я не должна была позволять ему раздеть меня. Но, к счастью, здравый рассудок победил ядовитый туман. Или Черный на себя принял магию?
Наконец вор подал голос:
— Куда собралась?
— Пойду брошусь с обрыва.
— Да что за бардак у тебя дурацкий на чердаке! — Он дернул меня за правую руку и грубо развернул. О, смотрел на меня с недоумением. Будто ничего и не случилось минуту назад. Ладно,
— На чердаке? А у тебя полный порядок! Ведь там нет ничего, кроме пары старых детских игрушек!
Несколько секунд тишины — до Тумана, видимо, не сразу дошел смысл. И дошел ли позже?
— Ты никуда не пойдешь. — Его пальцы так сдавливали правое предплечье, что кисть начала неметь.
— Зачем я тебе сдалась? Отпусти меня! — Я впилась ногтями левой руки в тыльную сторону ладони Тумана, стараясь отодрать от себя. Зря. Ногти не пробивали, не царапали кожу. Безупречно крепкая. Я свирепела: — Герцога шантажировать я уже не гожусь, артефакт своровать тебе не помогу. Дай спокойно уйти!
— Так или иначе, я не могу тебя отпустить.
Я опешила. Руки упали безвольными плетями.
— Ты только что назвал меня девушкой легкого поведения, и запретил к себе приближаться. А тебе, значит, меня трогать можно? Не обнаглел ли ты часом? Думаешь, я в восторге от того, что ты меня лапаешь постоянно?
— Прости. Я погорячился…
Туман растерянно отпустил мою руку и шагнул назад, едва не наступив на маски, лежавшие на шкуре. Вид у него, как у брошенного ребенка. Мои слова расстроили? Я прикусила язык. В зияющей огромной дыре внутри меня вспыхнул маленький светлячок. Он отчаянно быстро махал крылышками, наматывал круги, но разве мог осветить бездну?
— Ты говорила, не хочешь жить без меня… Но я ведь вернусь. — Голос Тумана тихо подрагивал. — Зачем прыгать с обрыва?
Что со мной творится? Не слишком ли я строга к нему? Откуда в нем возьмется человечность, если никто никогда его не учил ей? Ему никогда не поясняли, как обращаться с девушками, как вести себя романтично, как любить…
— Мне будет смертельно тоскливо, если ты погибнешь, Сияна. Не прыгай.
Законченный эгоист. Ему будет тоскливо, надо же. Я и не собиралась прыгать с обрыва, но разомлела от его слов. Глупая улыбка едва не растянула губы, и я спешно потупилась, скрывая лицо за прядями волос.
— Сияна? — окликнул меня Туман немного погодя. — Как ни крути, жизнь лучше смерти. Так мне говорила Мерабадикадилена. А ей стоит поверить.
Злость жгучей изжогой подскочила в горле.
— Интересный ты, дракон. — Я вскинула голову, отбрасывая пятерней волосы, и сложила руки на груди. — Веришь в то, что нравится тебе. А в то, что лишь мы вдвоем сможем победить герцога, ты не верил. Ну что ж… Теперь неважно. Теперь я тоже против церемонии.
— И драконицей больше не хочешь быть?
— Нет.
Его взгляд потух. Наверное, предложить стать драконицей было распрекрасной идеей, чтобы уболтать Тумана на церемонию. Распрекрасной, но все равно напрасной. В любом случае до превращения в драконицу не дойдет — я вернулась бы домой раньше. Но иметь крылья за спиной должно быть здорово. И драконицей стать — тоже.
Туман обернулся к шкуре и поднял маски.
— Помнишь, ты мне обещала вернуть плату за проход через защитный купол?