Вор: Пришествие Трикстера. Часть 1
Шрифт:
Я передвинул Королеву на шахматной доске. Артемус даже не повел взглядом, он вообще обычно не смотрит на вещи, которые его не касаются. И все же, ничего из его памяти не исчезает. Белая Ладья съела мою пешку. Я взглянул на него. Это был абсолютно бесполезный ход. Я передвинул своего Ферзя и белая Ладья отправилась в мир иной. «У тебя остались только пешки» - сказал я. «Да?» - ответил он. И вмиг в углу поля пешка стала Ферзем. Я не мог ничего поделать. Когда я передвинул Коня, Ферзь ушел на клетку назад. Когда Слон ходил по белым, Ферзь вставал на черные. Мои пешки шли только вперед. Но Артемус не заметил, что у меня осталась
«Чертовы пешки» - слетело с моих губ.
«Пешки правят игрой».
Солнце начало заходить. Дунуло вечерней прохладой. Майар с довольным лицом вышел из каморки и больше туда не заходил.
Я медленно повернул ручку, дверь держалась как влитая. Как кстати... Я уже долгое время не практиковался, поэтому достал две отмычки и стал ковыряться в замке. Замок был прост как яблоко, но в темноте это яблоко превратилось в лужу первосортного сидра. Дверь отворилась, и я услышал отдаленный гул, и пронзительный голос где-то совсем рядом. Очень рядом.
“Как в таве-ерну ты прибудешь,
Сразу о семье забу-удешь,
Голову твою закру-ужит,
Привкус вин из НАШИХ, кхе, кружек,
«Что случается под вечер,
Когда каждый здесь беспечен?»
Спросишь ты меня за пивом,
Бровью поведя игриво-охо-хо”.
«Еще один» - подумал я. «Сейчас он узнает «что случается под вечер». Даже не вспомнит, что произошло. И точно не вспомнит, чтО «голову его закружит». А закружит его голову моя дубинка». По пальцам пробежал холодок. Тогда я еще ненавидел это делать. Сейчас – уже привык.
6
В массивную дверь постучали.
– Входите! – раздался глухой голос за дверью.
Между дверью и проходом показалось довольное лицо. На голове у гостя торчал дурацкий венок из одуванчиков, его пояс украшали кожаные полоски, да и волосы всегда были спутаны. Черные, как, мать их, водоросли! Он без стеснения вошел в комнату и встал, как по команде напротив стола.
– Ну, - произнес Лорд Баффорд, опустив меч после грозного удара, - говори.
– Ваше Милордство Баффорд, поболтал я с Джинни, как и просили Вы. В Дрекбоун, да, пришли туда молотоголовые, и крались, и шарили, и уволокли многих на безвестную судьбу среди камня холодного в казематах своих с коваными цепями. Ночью прошедшей закогтили они доверенного вашего Тарквиса, да двух гостей, имена им, ха, ммм… Лизалль и Райен, прихватили их на пороге — и уж не первый раз такое, плакался мне Джинни. Вот!
– Что? Ах да, Джинни, - Лорд Баффорд закрутил меч мельницей, полностью поглощенный своим занятием - Я же приказал ему, выставить людей по периметру. Вот в таком радиусе, - меч описал поворот и остановился, готовый разить.
– Все верно, милорд, токмо молотоголовые-то не дурни. Через кроличью нору пробралися. Один там, другой тут. А люди те так и остались пнями
– Чертовщина какая! – Лорд отступил на шаг, выставив меч поперек, его гарда как раз была направлена на глуповатое лицо гостя.
– Ясно дело, что народ немногим числом ходит нынче в Дрекбоун. Конечно, нет в том ничьей вины, с одной стороны, но внушил я ему твёрдое понимание, и кровь и тьму и силы небесные, так что из кожи вон он вылезет, чтобы отворотить от себя Молотов, не извольте бояться об этом.
Лорд сделал выпад, затем финт и остановился около гостя, - Я и не боюсь, - он опустил меч, тот лязгнул по каменному полу, - А что насчет этой Виктории?
– Насчёт Вашей Виктории — ничего пока нету. Точно по воздуху ступает она, иначе нашёл бы я грязь с подошв её.
– Нашел бы, - Лорд положил меч на стол и снял перчатки, - Только ты, Доминик, можешь найти ее грязь, другие видят в ней лишь цветочки.
Доминик поправил свой венок, ухмыльнулся и удалился.
7
«Когда каждый здесь беспечен» - возникло у меня в голове, когда я прошел чуть дальше по ковру. За колоннами стояли столы с угощениями, они терялись под бесконечными сводами, витражами и гобеленами. Все в одинаковой форме расхаживали стражники, старожилы того поместья. Охранники бесконечных сокровищ Лордов. Или просто уличный сброд с красными накидками.
В общей суматохе, среди сосудов с вином, моя черная фигура не привлекла ничьего внимания. Солнце зашло давным-давно, и эти люди были давным-давно пьяны. Я поднялся по первой попавшейся лестнице наверх, так сказать, надо же с чего-то начинать.
Вот я и оказался в поместье. Выглядело все несколько иначе, чем я себе представлял. Здесь не было золотых перил, ступени не пестрили мрамором, а люстры, украшенные драгоценными камнями не отражали алчный свет. Однако продвигаясь по длинному нефу, который тянулся на многие футы, постоянно петлял, но не выводил меня до конечной двери, я заметил то, что мне не понравилось. Золото можно срезать, камни отодрать ножом, благо я таскаю его всегда с собой. Но вот картины, шикарные полотна, за которые готовы были бы отдать тысячи золотых, в сумку не положишь. Баффорд знает, во что вкладывать свои богатства, чтобы их не стырили такие люди, как я.
Чем дальше я шел, тем больше понимал, что за человеком был Баффорд. Ковры и картины, картины и гобелены, ковры и статуи. Да уж, ему нравилось жить в красивом мире! В темноте показалась лестница на второй этаж. Я раскрыл промокшую карту, которая таяла буквально на глазах, и лунный свет кое-как позволил мне разглядеть, что там выведено корявой рукой Катти. Я шел в верном направлении, если вообще знал направление.
Через стены и окна я различал, как поют кузнечики, это была самая настоящая ночь. А меня как бабочку занесло в это место, на второй этаж.
На этот раз ковер оказался алым, ничто другое так не бросается в глаза в ночной пелене. Солнце на ковре окрасилось в голубые тона, и было похоже больше на луну, что отличало так это стадии: от восхода до заката. Луна либо есть, либо ее нет. Скитания по чужому жилищу – вещь весьма однообразная и медитативная. Остановлюсь лишь на том, что вскоре я попал к кабинету Баффорда – это была крайняя комната, с двумя позолоченными факелами, висящими по обе стороны от двери. Ее нечеловеческий размер наводил на некоторые мысли. Баффорд либо великан или самовлюбленный идиот!