Вор вне закона
Шрифт:
— И как же они его убили?
Могучий второгодник на секунду растерялся, но тут же тренированным ухом уловил подсказку. И бодро продолжил:
— Зашмалял его один пидор голландский из шпалера. В решето, елки зеленые. С понтом — на дуэли. А тогда эти, декабристы, царя взорвали. Бомбой. А потом Ленин с Карло Марксом…
— Достаточно, Добычин, садись. Четыре.
— А почему не пять? Я учил…
Учительница повернулась к Лешке
— Ну, теперь ты понял, Воронцов, что уроки нужно учить?
Тут с места вскочила подлиза и доносчица Жанка Лятычевская.
— Я
Галина Ивановна строго взглянула на Лешку поверх очков.
— Ну что, Воронцов, помогли тебе твои ляхи? Не те книги читаешь!
Класс живо откликнулся:
— Воронцов — Лях!
— Леха — Лях!
— Пидор он голландский! — снова вставил Быча-Карандаш.
Лешка повернулся к нему и от души врезал по соплям. Коронный удар не подвел. Богатырь-второгодник опрокинулся на пол вместе со стулом и остался лежать.
— А ты еще и хулиган, Воронцов! — строго сказала Галина Ивановна. — Выйди из класса и дай дневник!
Лешка послушно встал, вышел за дверь и оттуда протянул учительнице дневник.
— А наоборот нельзя было? Сначала дневник, а потом выйти?
Этот урок имел два последствия. Во-первых Галина Ивановна не только преподавала литературу, но и исполняла обязанности директора школы. С ее подачи и другие учителя занесли дерзкого знайку в черный список. А во-вторых к Лешке крепко приклеилось прозвище "Лях".
Из школы Лешка шел вместе с Надей, хотя идти ему нужно было в другую сторону.
— Спасибо за поддержку, — поблагодарил он ее.
— За что спасибо? Я же просто правду сказала.
— Вот за правду и спасибо.
Тут Лешка ненароком обернулся и краем глаза заметил опасность.
Из-за угла школы показался Быча-Карандаш с парой своих постоянных прихвостней — Гвоздем и Пельменем. В их намерениях сомневаться не приходилось — каждый сжимал в руках по обрезку ржавой трубы.
— Чо, голубки, кадритесь? — поинтересовался Быча. — А ведь тебе, Воронцов, велели уроки учить. Ща я тебе врежу и за себя, и за Пушкина. И за декабристов. Знаешь, которые "залупнулись и висят"? Это про тебя.
— А я думал про желуди, — отозвался Лешка. — Чего хотел?
— Поучить тебя маленько, чтобы знал на кого прыгать и пасть разевать.
— А не обдрищешься? — Лешка легонько подтолкнул в сторону опешившую Надю и шепнул ей. — Уходи быстро и не оглядывайся!
Видя, что она колеблется, подтолкнул сильнее. Она, наконец, решилась и быстро зашагала в сторону площади. Через пару шагов она все-таки оглянулась.
— Леша, я сейчас! Я милицию позову!
Быче это не понравилось. Он свистнул одному из помощников:
— Придержи соску!
— Только дернись! — предупредил Лешка.
Пельмень рванулся было за Надей, но метко и с силой брошенный Лешкой плотный комок жирной грязи смял его ухо и едва не разорвал барабанную перепонку. Несостоявшийся преследователь взвыл и схватился за голову.
— Точное попадание! — отметил Лешка, поднимая из кучи, на которой стоял, два куска кирпича.
Один из них просвистел возле виска Бычи-Карандаша, другой чиркнул его по макушке и разбился о стену, обсыпав богатыря-второгодника сотней колючих осколков. А Лешка замахивался по новой. Боеприпасов у него под ногами было с избытком.
Нападавшие опешили. Лешка воспользовался их заминкой. Он подскочил к Быче и с разбегу врезал ему ногой по колену. Про каратэ Лешка и не слышал, но в футбол играл. Поэтому удар получился, хоть и не по правилам самураев, но точным и сильным.
Быча выронил приготовленный дрын и запрыгал на одной ноге. Лешка добавил ему кулаком по незажившему носу и здоровяк с воем улетел в кучу собранного пионерами металлолома.
Лешка подхватил брошенную второгодником железку и налетел на третьего противника, длинного Гвоздя. Обрезки труб со скрежетом скрестились. В стороны полетели куски ржавчины. Гвоздь превосходил Лешку ростом и длиной рук. И оружие его было подлиннее. Он попытался ударить Лешку по рукам. Тот отбил удар и удачно заехал Гвоздю по плечу. Матерясь, длинный выронил свое орудие и поспешно вышел из боя.
Он кривился от боли и усиленно растирал ушибленное плечо. Толстый Пельмень продолжал лелеять свое ухо. Вероятно Лешка и в самом деле повредил ему барабанную перепонку. Быча поднялся на ноги и утер рукавом хлеставшую из расплющенного носа кровь. Авторитет грозного хулигана был на грани краха, и он прекрасно это понимал. И решился на крайние меры.
Лешка повернулся к Быче и вздрогнул. В руке второгодника тускло блеснул металл ножа. Нож был обычный, хозяйственный, но очень большой, с толстым в обухе клинком и сверкающим бритвенной заточкой лезвием.
Быча взмахнул ножом и Лешка едва успел отпрыгнуть. Скорее инстинктивно, чем осмысленно, он махнул в ответ своей трубой. С глухим стуком металл соприкоснулся с приплюснутым лбом второгодника. Труба сплющилась, а Быча вновь раскинулся на куче железного хлама.
— Караул! Убили! — заголосила проходившая мимо бабка.
Пельмень растерянно уставился на Лешку, решая, вступить в бой или свалить. Гвоздь рванул товарища за рукав.
— Ну его на хер! Валим отсюда, пока не захомутали! — заорал он. — Этому сученышу ни хрена не будет, ему еще четырнадцати нет, а нам срок влепят!
— Мудак отмороженный! Мы тебя еще поймаем! — пообещал Пельмень и ломанулся за приятелем, свалив по дороге продолжавшую вопить благим матом бабку.
Лешка не стал ждать развития событий и рванул за другой угол. Он не строил иллюзий, понимал, что в любом случае дело тухлое. Если Быча помрет, Лешку наверняка отправят в колонию. Хотя, если Гвоздь не соврал, может и обойдется. Четырнадцати Лешке еще не было.
А если второгодник оклемается, то рано или поздно он с корешами Лешку поймает. В любом случае идти сейчас напрямую домой было опасно. Лешка подхватил с земли брошенный Бычей нож и бросился догонять Надю.