Ворон. Тетралогия
Шрифт:
Через месяц мне всё же частично улыбнулась удача. После множества убитых и замученных пустых, что-то начало проясняться.
Нашёл адьюкаса, мозги которого ещё не совсем спеклись, но адекватности это ему не придало. Здоровенный красный носорог был мной пойман и обездвижен. Здоровяк фыркал и рычал, но не рыпался.
– Привет, - поздоровался я.
– Хочешь жить, - ответишь на несколько моих вопросов и я тебя отпущу.
Он молча сверлил меня взглядом.
– Тебе известно о странных
– Не... знать...
– с трудом произнес носорог на хреновом японском.
– Тогда ты мне бесполезен...
– тянусь к мечу.
– Стой!
– заволновался он.
– Крыса... что-то... может знать...
– Что за Крыса?
– Живёт... дупло... у края скал... туда!
– указал он направление своим рогом.
– Крыса знать... может...
– Хорошо, - кивнул я.
– Можешь идти...
Освободил его и пошёл в нужном мне направлении.
– ГОООО!
– завопил носорог и попытался ударить в спину, но я с самого начала знал, что он нападёт.
Цуме!
Коготь серо мгновенно формируется на моём пальце, и быстрый удар легко срезает адьюкасу пол головы.
М-да.
Вряд ли он указал что-то стоящие, но проверить можно. Мне всё равно некуда торопиться.
За час я нашёл оговоренное дупло у края скал. Место довольно незаметное и не ищи я его целенаправленно, то никогда бы не заметил.
Слышу писк!
Тихо приближаюсь и заглядываю в дупло...
Там крысы... много крыс. Серые крысы с множеством маленьких одинаковых масок.
Копошатся тут и доедают кого-то, обгладывая кости.
– Кто... тут?
– прозвучал хриплый голос из глубины этого места.
Крысы тут же остановились и посмотрели на меня.
– Я пришёл поговорить...
– произнес я.
Зажигаю свет в руке, освещая это место. Увидев это, крысы отступили.
В глубине дупла на куче костей лежала здоровенная крыса, похожая на тех, что меньше, но больше, без конечностей и половины головы. Судя по обрубкам, кто-то их ему отрезал и первоначально он таким не был. На маске была огромная глубокая трещина.
Трещина на маске - символ больших проблем. Маска у нас важнейшая часть организма и она восстанавливается дольше остального тела. И если на ней незаживающая трещина, то всё плохо. Да и сам пустой странный. Мы калеками не бываем, регенерация слишком у нас мощная.
– Кто... ты...?
– хриплым голосом произнёс крыс, открыв свой единственный глаз.
Я некоторое время молча рассматривал его. Он мне казался знакомым, где-то я такую крысу уже...
– Руру...
– произнёс я.
Пустой вздрогнул.
Поднял свою голову и прищурился своим глазом.
– Этот... голос... Руру?
Снимаю маску, открывая ему своё лицо.
Адьюкас перестал дышать и замер.
Тут из его глаза стали идти слёзы.
– Руру...
– дрожащим голосом произнес он.
– Ты... вернулся... Я так скучал...
Подхожу к нему и присаживаюсь рядом. Это тот самый пустой, который забрал Руру после того, как я его победил. Плачущий Руру уже не мог сражаться, а этот пустой его забрал, будто он его друг.
– Прости, Руру... прости...
– плакал он.
– Я не смог... тебя защитить... Прости... прости.... Его нити порвали меня... Оторвали лапы, а затем он пошёл за тобой... прости... прости... Я бросил тебя и сбежал... Прости... прости...
Пустой плакал, от него исходило столько боли и горя, что я просто не мог решиться заговорить с ним. Он слаб, но самое плохое, что он сам не хочет жить. Эти маленькие крысы часть его тела, и они просто поддерживают его жизнь, доедая останки обычных пустых.
– Ру-ру, - произнёс я.
Он улыбался, этого не видно из-за маски, но чувствуется.
Крысы вокруг начали рассыпаться. Похоже, это его конец.
Положил руку на его голову и погладил умирающего пустого. Хотару в своё время убил и поглотил Руру, а я поглотил Хотару.
Не знаю, есть ли во мне что-то от самого Руру или моё тело стало таким, просто подражая тому странному пустому, но я тоже чувствовал грусть. Где-то что-то внутри меня плакало и грустило...
– Реми...
– почувствовал я, что именно это имя принадлежит ему. Этой крысе, который пусть не признавался, но заботился о шумном и шустром Руру... Пусть это был приказ, но он сам ощущал от того малыша что-то родное.
– Я... прощаю тебя...
Это то, что он хотел услышать, именно от этого голоса и от этого лица. Может, это самообман, но ему он сейчас очень нужен.
Пустой начал закрывать глаза и засыпать.
Точнее, он таял и умирал, регрессировал от долгого голода и его разум угасал. Лишь чувство вины не дало ему одичать и превратиться в тупое чудовище, а крохи еды поддерживали его жизнь. Похоже, эти крысы приносили ему всё.
Выпускаю нити и медленно вливаю в него разрушительную силу синигами, развеивая пустого.
Этот пустой заслужил покоя.
Освобождаю его душу и даю ему отправиться в Поток Перерождения...
– Спокойной ночи... Реми...
Пустой растворяется и исчезает, как и все его маленькие копии.
Хоть что-то есть хорошего от моего положения... Я могу приносить покой несчастным душам, что уже отчаялись и умирают. Быть может, это само провидение направило меня сюда, чтобы я дал ему прощение, а может, просто совпадение.
– Руру...
– прошептал я напоследок.