Ворон

Заварелли А.

Песня подходит к концу, но я не прекращаю двигаться. Я до сих пор не показала Лаклэну товар лицом, и часть меня гадает, вообще попросит ли он меня об этом. Он не стал.

— Этого достаточно, — говорит он наконец.

Я останавливаюсь и свешиваю ноги через край сцены, болтая ими в сторону в ожидании вердикта.

— Я не хочу видеть тебя в моем клубе, — говорит он.

Мой желудок скручивается в нервный клубок от надвигающегося чувства обреченности. Его подозрительность ко мне слишком сильна, и даже его неохотное

влечение ко мне не помешает этому. Прямо сейчас, я не сомневаюсь, что вижу его настоящего. Он не хочет, чтобы я была здесь. Вообще.

Я пытаюсь придумать слова, чтобы поспорить с ним. Чтобы защитить свое предприятие. Но слова не идут на ум. Поражение тяжелым бременем тяготит мои плечи, и все о чем я могу думать в данный момент — я подвела Талию. Как, черт возьми, она вообще смогла получить здесь работу? Еще одна загадка, которую предстоит выяснить.

Я поднимаюсь на непослушных ногах, и делаю единственное, что могу на данный момент. Блефую.

Возвращаясь через сцену, я забираю ворох своей одежды, как будто собираюсь умчаться отсюда.

— Слушай, просто забудь. Ты видел, на что я способна, но если тебе не понравилось, я попытаю счастья где-нибудь еще. В городе много клубов…

— Маккензи.

Мое имя срывается с его губ, словно удар хлыстом и тут же завладевает моим вниманием. Он не сдвинулся ни на дюйм, но ему и не нужно. Это Лаклэн Кроу, о котором я много чего слышала на улицах. Человек, с которым никто не шутит. Он хмурится глядя на меня, и угроза очевидна. И все же, я ликую про себя. Потому что подловила его именно там, где хотела.

Я так думаю.

— Чтоб меня… а ты упрямая крошка.

Пожимаю плечами.

— Сколько денег тебе нужно? — спрашивает он.

— Столько сколько получу, танцуя каждый вечер в твоем клубе. — Мне нужно твердо стоять на своем. Именно здесь происходит все самое интересное, и это то место, где я должна быть.

— Ты можешь помогать за барной стойкой, — предлагает он.

— Я никогда не сделаю там столько денег, сколько заработаю, если буду танцевать, и тебе не внушить мне обратное.

Его глаза жестокие и холодные, как лед, напрочь лишены сострадания по отношению к моему бедственному положению. Если я думала, что смогу сыграть на струнах его сердца, то я убийственно заблуждалась. Но что-то все еще мешает ему отпустить меня. Не знаю, что именно, и это не важно. Я собираюсь схватиться за это обеими руками и потянуть за ту единственную нить, которую нащупала.

Перекидываю волосы себе за спину и тянусь за своими вещами. Он должен поверить, что я выйду за дверь и отправлюсь куда-нибудь еще.

— Я все еще не доверяю тебе, — говорит он.

Смотрю на него через плечо и ломлю, как он пялится на мою задницу. Я улыбаюсь, и он возвращает внимание на мое лицо.

— Знаю.

— Ты не хочешь мне перечить, — добавляет он.

— Это мне тоже известно.

Он откидывается

назад, скрещивая руки за головой, пока с мгновение рассматривает меня.

— Подойди ко мне.

Его голос, а не слова, притягивает меня к себе. Сомневаюсь, что найдутся женщины, которые бы воспротивились приказу Лаклэна Кроу, если он в них заинтересован. Я бросаю свои вещи обратно на сцену и спускаюсь по лестнице. Стоя прямо перед ним, я с намеком на вызов встречаю его пристальный взгляд. Его глаза сужаются, и он указывает на место у себя между ног.

— Ближе.

Я делаю три маленьких шажка вперед, пока практически не ощущаю голой кожей жар его тела. Он протягивает руку, обхватывает меня за талию и тянет к себе на колени, как чертову тряпичную куклу. Мое раздражение быстро угасает от осознания того факта, как он пульсирует прямо под моей задницей. Это возбуждает нечто внутри меня. Что-то доселе мне незнакомое.

— Я не хочу видеть тебя на этой сцене. — Он проводит рукой по моим волосам, перебрасывает их мне за плечи и наматывает на кулак. — Вообще не хочу, чтобы ты была здесь, черт побери.

Мой пульс частит, отзываясь на его слова. Все в этом человеке меня пугает, хотя для этого нет повода. Я знаю, как это работает. Угрозы, чтобы держать меня и других девочек в узде. Но его слова звучат далеко не как пустая угроза. Всего минуту назад я думала, что он у меня на крючке, но теперь его ненависть почти настоящая. Даже персональная. Когда я начинаю говорить, мой голос теряет привычную язвительность.

— Тогда почему я у тебя на коленях?

Он притягивает мое лицо за подбородок пальцами, и с мгновение мы молча смотрим друг другу в глаза. Наши взгляды сцеплены, дыхание затаилось, и даже я чувствую, как сердце Лаклэна бьется о мою спину. Он хочет этого. Неистово. Даже если не может сам себе в этом признаться.

Я пытаюсь встать, но он крепко удерживает меня на месте. Если бы это был кто-то другой, я бы уже раскрасила ему физиономию локтем. Но мне нужно сохранять спокойствие. Оставаться невозмутимой.

— Я пришла сюда работать, — протестую я. — А не тискаться по углам.

Он отворачивает мою голову в сторону, и его пальцы снова направляются к моему горлу.

— Ты работаешь на копов?

От его обвинения с моего лица сползают краски.

— Нет.

— Так докажи это, — бросает он вызов.

Вздыхаю. Конечно, это проверка. Он хочет вывести меня из зоны комфорта, чтобы увидеть, как я реагирую.

— Я не собираюсь отсасывать у тебя ради работы. Я не настолько отчаялась.

Он выгибает бровь, уставившись на меня, а его пальцы прожигают мне кожу. Как один человек может источать столько тепла?

— Кажется, я и не говорил, что ты должна это делать.

— Так чего же ты хочешь? — требую ответа.

— Один поцелуй.

Поцелуй? Кажется, кого-то понесло не туда.