Ворон
Шрифт:
Перейти кому-то дорогу - это одно. А палить в закусочной, где мой дед встречался с русскими… Это совсем другое. Есть только одна цена, которую им придется заплатить за такой поступок.
Ронан занимает надлежащее ему с моей стороны место и остальные парни следуют его примеру.
— Тогда, как бы ты хотел это сделать? — спрашивает Ронан.
— Да, босс, — передразнивает Шон. — Как ты хочешь это сделать?
Мы поднимаемся на крыльцо. У меня есть только одно указание.
— Убейте всех.
ГЛАВА 2
МАККЕНЗИ
Наклоняюсь
Поза ворона.
Это простая позиция выполняется в два этапа и основана на самой элементарной стойке на руках. Тем не менее, у меня ушла целая вечность, чтобы ее освоить. Если бы я относилась к тому типу людей, которые мысленно копаются в себе, то выяснить по каким причинам это произошло, не составило бы труда.
Ворон - символ множества вещей в разных культурах. Магии, превосходства, судьбы, умственного пробуждения: физического представления пространства между небесами и землей. Толкования безграничны и широко известны. Но когда вся магия и предания исчезают, только одно значение приходит на ум. И оно самое главное, особенно для меня, ворон - символ смерти.
Закрываю глаза, выпрямляю руки и выдыхаю, поднимаю ноги в идеальной стойке на руках.
Три глубоких вздоха. Вдох через нос, выдох через рот. Я еще никогда так хорошо не держала равновесие.
Координация в порядке. Внутренний стержень? Прочный, как скала. Если бы сильно захотелось, то смогла бы простоять в такой позе пару часов. Но до того как у меня появляется хоть малейший шанс позлорадствовать, Скарлетт хлопает жвачкой из другого конца комнаты.
— Теряешь концетрацию, Мак.
Ухмыляюсь, пытаясь перейти в позу Скорпиона, ничего не говоря в ответ. Ей прекрасно известно, что я сосредоточена как никогда, но она скорее умрет, чем это признает. И, вообще, Скарлетт не хочет, чтобы я отправлялась в свое безумное паломничество.
За последние несколько месяцев она не раз пыталась заговорить мне зубы, аргументируя абсурдность моей идеи, и тот факт, что она снова вернулась к той же уловке, лишь говорит о том, что это ее последняя отчаянная попытка. И это было бы мило, если бы она не выглядела такой подавленной.
Судя по ее черному платью или как она любит его называть — «второй коже», и красным туфлям на высоком каблуке, совершенно очевидно, куда она намылилась. По шкале от одного до десяти Скарлетт выглядит на все пятнадцать. Что тут скажешь - красотка каких еще поискать. Но проблема в том, что она об этом даже и не подозревает.
Ее темные волосы, как всегда, идеально уложены, карие глаза подведены карандашом, а маленький блестящий клатчик, наверняка, забит презервативами.
Скарлетт - девушка по вызову и еще одна моя подруга, которую я подобрала на улице. Так случилось, что однажды именно в ее темный переулок двое парней пихнули нас с Таль. В то время мне было тринадцать, я была сильной не по годам, но, видимо, недостаточно для того, чтобы одолеть двух парней одновременно. Скарлетт была на четыре года старше и намного мудрее, и… у нее был нож. Именно она спасла меня в ту ночь, как бы больно не было это признавать.
Мы не так тесно общаемся, как с Таль, но близки
Растягиваясь на полу, ловлю ее взгляд.
— В тот день, когда потеряю концентрацию, я умру, — говорю ей.
Так говорил мой отец, и эти слова оказались как никогда правдивы. Он потерял концентрацию в тот день, когда связался с русскими, а теперь мертв. Не хочу думать, что мне уготована такая же судьба, ведь я все еще живу на этом свете.
— Хочешь знать, что я думаю, детка? — Скарлетт скрещивает ноги и разглаживает складки на платье.
— Нет. — Вращаю головой из стороны в сторону, пока шея не начинает хрустеть. — Не хочу.
Но ее уже не остановить. Все как обычно.
— Думаю, тебе стоит отдать все свои сбережения какому-нибудь частному сыщику и сосредоточиться на том, что ты хотя бы можешь контролировать. Например, пойти в колледж, ну или сделать что-нибудь стоящее в своей жизни.
— Хм-м, — фыркаю я. — И это говоришь мне ты. Почему я могу это сделать, а ты нет, Скарлетт?
Она затихает на мгновение, ее красивое лицо искажает гримаса поражения.
— Ты не должна этого делать, — настаивает она.
— А ты не должна торговать своим телом сегодня вечером, — парирую я.
Она вздыхает и заканчивает фразу за меня.
— И все-таки мы обе это сделаем.
— Так уж вышло, Скарлетт. Мы с тобой безнадежный случай, но Талия…
Я не заканчиваю мысль. Да, в этом и нет необходимости. Мы обе знаем, что Талия была самая неадекватная из нас. У нее никогда не было шанса. Даже сейчас, когда я произношу ее имя, все внутри меня сжимается от горя.
Скарлетт, может, и видит мое состояние, но старается не делать из этого трагедии, потому что знает меня как облупленную.
— Позволь помочь тебе, — предлагает она.
Не часто мне приходится чувствовать, как разливается тепло в моем холодном, мертвом сердце. Но когда мой взгляд останавливается на миниатюрной Скарлетт, расположившейся на диване, оно оживает. Под ее непробиваемой броней из колючей проволоки заточено золотое сердце.
Она слишком хороша, чтобы общаться с такими, как я, и все же она здесь, со мной.
— Держись подальше от всего этого, прошу тебя, — говорю ей. — Ты ведь понимаешь?
Светлый огонек, зажегшийся в ее глазах за минуту до этого, меркнет, но мы обе знаем, что это ради ее же блага. Скарлетт склонна к саморазрушению. Ей порою нравится быть безрассудной.
Такой уж у нее чертовски странный способ справляться с тем, что с ней произошло. Но мне не по нраву такое ее поведение.
Я же совсем другое дело. Мы обе знаем, что это мой последний день в Южном Бостоне. Завтра я переезжаю в дешевый мотель где-то в Роксбери, чтобы начать новый этап в своей жизни, в мире, из которого вряд ли выберусь живой. Надеюсь, что не повторю судьбу Талии. Я не собираюсь еще кого-то впутывать в эту заварушку, так что мы заранее договорились, что Скар лучше будет оставаться в неведении.