Ворон

Смолл Бертрис

— Они в самом деле подходящие! Ты прав, Румфорд, я совершенно забыла, что Фредерик Гэлтон и Том Смолл приезжают в Тритауэр Уелс. — Леди Марселла расцвела.

— Сэр Томас Смолл? Да ведь он получил наследство, когда ему было пять лет. Он вырос у своей незамужней тетки. Я ходила в школу с Эмилией Смолл, — взволнованно сказала леди Доротея. — Вы знаете, он сказочно богат. У него также собственность в Индии и Америке. Мне говорили, что деньги поступают от чая, мехов, не говоря уже об огромных землевладениях.

— В

самом деле? — спросила леди Марселла, чуть не мурлыча, в ее синих глазах зажегся интерес. — Мы встречали его только дважды.

Один раз в Оксфорде и второй раз, когда Джордж привез его домой во время каникул. Он красивый молодой человек. Скорее он драматически красив, подумала я. Я не знала о его прекрасном происхождении, моя дорогая Доротея. Как мило с твоей стороны просветить меня. Он, конечно, весьма подходящая партия для Гонории. Он не обручен, не так ли? — беспокойно спросила она.

— Я ничего не слышала, — ответила Доротея Торлей, в восторге оттого, что она знает нечто такое, что неведомо ее внушительной приятельнице.

— Тогда, возможно, к лучшему, что я не отправила с детьми сопровождающего, — вслух решила леди Марселла. — Обстановка будет более свободной для знакомства. О, я надеюсь, Гонория не сделает ничего неподобающего, что отпугнуло бы этого достойного джентльмена, — забеспокоилась она.

— Не волнуйся за Гонорию, моя дорогая. Она только чуть-чуть смела. Большинство джентльменов находят это очаровательным в молодой девушке.

Леди Марселла еще раз посмотрела в ту сторону, куда удалились молодые люди, но маленькие уэльские пони уже скрылись из виду Она нахмурилась.

— Клянусь вам, я прямо чувствую, как мама беспокоится, отпустив нас без должного провожатого, — сказала мисс Олимпия Бауен, когда они рысью ехали в горы.

Все рассмеялись, потом ее брат Энском заметил:

— Думаю, мне следует пожурить тебя за столь крамольную мысль, моя дорогая сестра.

— Ты еще не приходский священник, Энни, — резко заметила Олимпия.

— Я бы и не стал им, не будь Джордж таким неучтивым, родившись раньше меня, — озорно ответил Энском Бауен.

— Не обвиняй меня, — отозвался Джордж Бауен. — Ты вообще представляешь себе все трудности быть наследником? Я бы скорее предпочел учиться на священника, Энни, чем нести ответственность за Бауенбрук Хаус в Лондоне, поместье Бауенвуд в Вустере и, конечно, в первую очередь исполнять обязанности поставщика лучшего чая его королевского величества.

Путешественники опять рассмеялись, а затем мисс Гонория Бауен сказала:

— Не забудь, Джордж, что мама рассчитывает женить тебя на какой-нибудь неприлично богатой и плодовитой молодой наследнице.

— У богатых и плодовитых наследниц обычно лошадиные лица.

И. это только справедливо, — сказал им Джордж.

— Я оскорблена, Джордж, — отозвалась их кузина мисс Катрин Уильямс. — Я неприлично богата, хотя не знаю, плодовита ли, но уж, конечно, у меня не лошадиное лицо.

— Тогда выйди за меня замуж, Китти, и положим конец всем нашим беспокойствам. Предупреждаю тебя, как только мама пристроит Гонорию, она будет искать тебе мужа!

— Дорогой Джордж! — Китти протянула свою руку и похлопала его по руке. — Ты заслуживаешь девушки, которая влюбилась бы в тебя без оглядки. Мне же нужен человек, которого смогу полюбить навсегда. Мы не подходим друг другу, и ты это прекрасно знаешь.

— Ты самый закоренелый романтик, дорогая Китти, — сказала ей Олимпия.

— А ты разве не любишь сэра Хэлси, кузина? — поинтересовалась Китти.

Благородная мисс Олимпия покраснела до корней своих коротких каштановых волос и уверенно произнесла:

— Я, конечно, люблю Хэлси!

— Тогда не позволишь ли и мне найти свою счастливую судьбу, как нашла ее ты?

— Любовь! Любовь! Любовь! Неужели это единственное, о чем вы, глупые существа, собираетесь все время говорить? — спросил Дариус Бауен, лейтенант бенгальских улан его величества. — Мне рассказали, что замок, который мы отправились осмотреть, был отлично укреплен самой природой. Как гласит легенда, его никогда не удавалось захватить во время войн.

— Тогда почему он необитаем, мой младший брат? — спросил Джордж Бауен.

— Не имею представления. Возможно, семья приобрела собственность в долине и в спокойный век решила спуститься со своей горы. С какой стати жить в заброшенном месте, если в этом нет необходимости, скажу я!

— Мистер Тритауер, первоначальный владелец источников, говорит, что замок когда-то принадлежал семье принцев-волшебников, — сказала Гонория. Она, как ее отец и младший брат, была блондинкой с большими искренними глазами. Их немного наивное выражение пленяло людей. Как и ее старшая сестра и кузина, она была модно подстрижена a la Grecque. Завитки ее волос были весьма трогательны. В семье, где все женщины высокие, она была миниатюрной.

— Мистер Тритауер говорит, — продолжала Гонория, — что его прабабушка всегда рассказывала о волшебнике-принце и его красавице жене и какой-то ужасной трагедии, которая разлучила их.

— Обычная уэльская сказка, — сухо заметила Олимпия:

Не обращая на нее внимания, Гонория продолжала:

— Прабабушка мистера Тритауера обычно плакала, рассказывая эту историю. Она говорила, что могла ощущать печаль в самих камнях этих руин. Разве это не замечательно! — В свои семнадцать лет она была безумно романтична.