Ворон
Шрифт:
Как только первый свет зари коснулся далекого горизонта, к ней пришли. На тонкую шею надели тяжелый конский хомут, который грубо давил на хрупкие плечи, отчего она шла шатаясь, когда ее вели к каменной глыбе, возвышающейся перед главными воротами замка. Вокруг нее толпились лишь члены совета. Пауела нигде не было видно.
— Ты будешь сидеть здесь, женщина Справедливого народа, — сказал Синбел. Он произнес название ее народа словно проклятье. — Каждому прохожему ты будешь говорить слова стоя: «Так как я убила своего ребенка, меня приговорили сидеть здесь семь лет. Если вы хотите войти в замок Дифид, мой долг принести вас
— Я не убивала своего сына, — спокойно сказала Рианон.
— Ребенок исчез. Ты не представила его нам. Это одно и то же. Совет признал тебя виновной в детоубийстве. Если не станешь произносить положенные тебе слова, наказание твое продлится. Не ожидай ни помощи, ни вмешательства от принца. Он отдал тебя в наши руки, — холодно сказал Синбел. — А теперь повтори слова, которые я тебе сказал, чтобы я убедился, что ты их знаешь.
— Я скажу их, но твои слова не могут сделать того, чего нет, Синбел из Тейфи.
Весть о жестоком наказании Рианон разнеслась по всем землям Кимри. Те, кто проходил мимо либо посещал замок Пауела, не позволяли красивой, убитой горем женщине нести их на хрупкой спине. Им, видимо, было стыдно за такое наказание, определенное советом Дифида, и они поражались, что Пауел не снимет обвинения со своей жены.
Простые люди шептались между собой о подозрительном скором приговоре, который был вынесен Рианон. Они знали о принцессе только хорошее. Как, спрашивали они себя, могла не оправившаяся от родов женщина, с нетерпением ждавшая ребенка, участвовать в заговоре? И почему? И не раз возникал вопрос: почему никто не искал пропавшего ребенка? В большинстве своем они были бедны и бессильны, но у них не было недостатка в добрых чувствах.
Когда прошел третий день ее наказания и Рианон тихо сидела в дальнем конце большого зала Дифида, она услышала недалеко от себя голос Тарана.
— У нас новость, принцесса. В ночь, когда пропал ваш ребенок, женщинам, присматривающим за вами и вашим сыном, принесли вино Его передали от Бронуин с поздравлениями по случаю рождения маленького принца. После того как вино было выпито, ваши придворные дамы заснули глубоким сном. Кроме одной. Дама, недавно появившаяся при дворе, не стала пить, поскольку вино ей вредно. Она бодрствовала и видела все, что случилось. Она боялась рассказать, думая, что ей не поверят.
Поэтому и поддержала ложь главной дежурной дамы. Ее терзает стыд за трусость и угрызения совести за то, что позволила втянуть себя в это дело.
Я выяснил, что мы состоим в родстве, она поэтому охотно поделилась со мной, но никому больше она ничего не расскажет.
Рианон прикрыла рот руками, делая вид, что кашляет, и спросила:
— Кто украл моего сына.
— Дама точно не знает, но вот что она мне рассказала. В середине ночи она начала дремать, как вдруг ее пробудил звук сильно дребезжащего оконного переплета. Окно распахнулось, и просунулась громадная когтистая рука, которая нежно подняла спящего младенца из колыбели. Дама была страшно напугана и не знала, что делать. Она сказала мне, что потеряла сознание от страха, а когда пришла в чувство, ребенок исчез. Она закрыла окно и крепко заперла его на замок, никому ничего не сказав, кроме меня. Больше она ничего не знает.
Говорит ли вам это о чем-нибудь, госпожа?
— Это дело рук не простого смертного существа, — уверенно ответила
Хотя мы по натуре добрый народ, но мои сородичи разгневаны.
Таран оглядел зал, чтобы убедиться, не следят ли за ними, и, успокоившись, проговорил:
— Мы отправимся вместе с Званом.
— Да, милостивая госпожа, — отозвался Эван ап Риз, — но вы должны сказать нам, как попасть в замок вашего отца, потому что в День вашей свадьбы заросли расступались перед вами и закрывались, когда мы проходили.
— Вы должны учтиво попросить лес позволить вам пройти через него, — тихо сказала Рианон. — Скажите: «Ради нашей госпожи Рианон, которая в трудном положении, позволь нам пройти, о справедливый лес», и вы увидите, что сможете пройти. — Затем она быстро сообщила, в каком направлении им нужно идти, чтобы отыскать на озере дворец сестры.
Потом они отошли от нее. А на следующий день она видела, как Таран Ста Битв и Эван ап Риз отправились на поиски, которые много месяцев будут держать их вдали от Дифида. Видя, как они удаляются от замка, она была охвачена печалью, потому что это были ее единственные друзья при дворе. В это время к воротам замка приблизился гость.
Рианон послушно поднялась и произнесла жалостливые слова, даже не подняв глаз на стоящую перед ней женщину, пока глумливый голос не скомандовал:
— В таком случае подойди, тварь Справедливого народа! Ближе, к этой глыбе, чтобы я могла взобраться на тебя!
Фиалковые глаза Рианон встретились с враждебным взглядом Бронуин Белая Грудь. Она покорно нагнулась, и Бронуин вскарабкалась ей на спину, крепко охватив шею жертвы руками, едва не задушив ее, а ногами обвив тонкую талию.
— Быстрее, тварь! — сказала, жестоко колотя каблуками по бокам принцессы. — Отнеси меня прямо в зал, тварь! Другим, может, и жаль тебя, а мне нет. Ты получила то, что заслужила, украв у меня Пауела с помощью твоих подлых чар, но теперь колдовство тебе не поможет. Ты бессильна, женщина Справедливого народа, а я нет!
— Что ты сделала с моим сыном? — задыхаясь, спросила Рианон.
Бронуин мерзко рассмеялась.
— Ты ничего не сможешь доказать против меня, а то тебе придется спасать свою шкуру Но я еще не разделалась с тобой, женщина Справедливого народа. Задолго до окончания твоего наказания Пауел вынужден будет развестись с тобой, отстранив от себя. Он женится на мне, и я буду царствовать рядом с ним как принцесса Дифида. Наш сын, мой сын, ребенок, в чьих жилах будет течь только кровь Кимри, не оскверненная ни каплей чужой крови, будет править Дифид ом после нас! Не твой сын со смешанной кровью и странными обычаями. Мой сын! А в нашу брачную ночь, мою и Пауела, тебя приведут в нашу опочивальню связанной и с кляпом во рту, чтобы ты полюбовалась, как Пауел будет наслаждаться со мной любовью и как я доставлю ему удовольствие только мне известным способом. Ты узнаешь, потому что женщины, даже из вашего народа, инстинктивно чувствуют это, каждый миг, когда Пауел пустит в меня свое семя и оно даст корни! — И Бронуин рассмеялась, усердно работая кнутом, когда принцесса с трудом пробиралась в Большой Зал с отвратительной ношей на спине.