Воронье пугало

Семироль Анна

У входа в оперблок встретилась фельдшер. Марина, кажется?..

– Ну, что там?
– сухо спросил Максим, заранее зная ответ.

– Девочка, - коротко ответила фельдшер и отвернулась.

Мимо пробежала санитарка,

унося перепачканную в крови одежду. "Безнадёжно", - подумал Максим, толкая плечом тяжёлую дверь.

Девчонка была худенькая и плоская, как пацан. И серого цвета - не то от кровопотери, не то от грязи, покрывающей лицо и руки. Пока в сознании. Ртом дышит, хватает воздух, как рыбёшка. Вяло пытается отпихнуть суетящихся вокруг медиков. Глупая, даже обезболить не позволяет...

Максим подошёл, прижал девчонкину руку к поверхности стола. Заодно взглянул на воронью метку: маленькая ранка словно разевала алую хищную пасть, выплёвывая тёплую кровь. Такое уже не затампонируешь, чёрт... Эх, бедолага.

– Слушай меня, - обратился он к девчонке, вводя в вену анальгетик.
– Слушай. Всё будет хорошо. Только не мешай нам. Сейчас боль отпустит. Потерпи...

Девчонка шарила по лицам бессмысленным взглядом, стонала тихонько и сипло. Горло сорвала, догадался Максим, орала от боли... Накатила острая, тоскливая жалость. Умирает же. Чёртовы вороны... Бесполезно. Вот и хирурги поняли: только салфетки одну за другой меняют. И ничего

более. А что тут сделаешь? Ну что?!

Сзади ощутимо ударили в плечо. Обернулся - Алексей. Белый, как стена. Нет... Как девчонка на столе. Еле стоит, на него, Макса, опираясь.

– Ты чего?..
– испуганно спросил Максим. И осёкся: у Алексея на груди слева пятно расплывалось. Яркое, алое.

– Её... Олеся?!
– еле слышно.

Максима затрясло. А если?..

– Лёш... ну ты... давай-ка сюда, - что там надо? Просто коснуться? Память вообще не работает... Дружище, руки у тебя ледяные. Что ж ты молчал?!

Все присутствующие заворожено наблюдали, как под белыми-белыми пальцами рана на девчонкиной груди сама собой затягивается. Как расслабляется до сего сведённое болезненными судорогами тело. Как в глазах исчезает паника, уступая место чему-то иному...

– Олеська... дурочка... я ж чувствовал... а меня дежурить поставили... нашёл бы тебя...
– голос дрожал, срывался. Потом он вспомнил: - Ты ж меня не слышишь... По губам читай, если можешь: всё хо-ро-шо. Я рядом. Живы...

Олеся удивлённо моргнула. Вгляделась в незнакомое лицо. И тихо-тихо, сама не веря в происходящее, отозвалась:

– Я тебя слышу...

Анна Семироль, февраль 2006г.