Воровка для Герцога

Митро Анна

Но ничего меня не пугало, сразу спряталась в своем тумане, да и все мысли были заняты переживаниями за Рони, поэтому бояться я попросту забыла. Тем более с каждым пройденным в нужном направлении шагом кулон теплел, оттого ноги двигались все быстрее.

Вот и здание Управления Внутренней Безопасности Росдола. Около главного входа двое патрульных, смена каждые два часа, я подошла практически в плотную к парадной и замерла, еле дыша. Сейчас мне грозило самое сложное - ожидание, ведь пусть я невидима, но сквозь стены точно ходить не умею, а было бы неплохо. Поэтому мне нужно, чтобы кто-то открыл дверь. На храмовой площади часы пробили полночь,

интересно, почему их, не смотря на очень тихий звон, слышно везде? Наверняка артефакт. Дверь открылась, вышли сменщики дежурных, пока они разговаривали, я нырнула в проем, подумав, что пути отхода я не продумала и втроем пройти здесь будет не в пример сложнее, чем одной.

Боги, это какой-то бесконечный лабиринт, и если бы не мой подарок Аарону, то в жизни мне мальчишек здесь не найти. Но даже с прототипом клубка Ариадны это было сложно. Я не всегда выбирала правильное направление, а металл остывал не сразу, потому приходилось несколько раз ходить по одному и тому же отрезку пути, отгадывая, в каком повороте ошиблась. Время бежало быстро, и мне нужно было найти их и вернуться к выходу из управления до следующей смены караула.

Наконец я дошла до перехода в тюремные помещения. Около решетки, сидя на стуле и запрокинув голову, спал охранник. Мои руки нашарили переложенную в карман заварку сон-травы и аккуратно влили ее в приоткрытый рот мужчины. Тот закашлялся, подавившись, проснулся, звякнув ключами и заставив меня отшатнуться к стене, и схватив с пояса фляжку, осушил ее одним глотком. В коридоре пахнуло алкоголем. Зря он злоупотребляет на рабочем месте, но мне это только на руку, отвар на градусе работает быстрее и действует сильнее, выпивоха проспит до самого утра.

Вскоре он сладко сопел, а я стянула с его пояса связку и, не шумя, открыла решетку, прикрыв ее за собой для видимости. Сердце билось все чаще, ведь я почти у цели.

Только на пути очередная преграда, комната отдыха охранников, громкие голоса и гогот мужиков перебивали посапывание их товарища.

– Слушай, а ты заметил, как Марик на младшего смотрел? Чую, что-то неладное. Зачем он к камерам пошел?
– в каморке сидело трое мужчин, самый молодой из них, лет восемнадцати, выглядел настороженным.

– Зеленый ты еще, Касим. А Мару стресс скинуть надо, лучше уж на заключенных, чем к кому-то из нас с кулаками полезет. А малой все равно не жилец.

– Почему?
– удивился парень.

– За первую кражу десять плетей, ты думаешь, он выдержит?
– Устало вздохнул третий, уже седой ажан.
– И скидки на возраст не будет, голубую кровь, видите ли, оскорбили.

– Как же так?
– воскликнул юный страж порядка, а я практически потеряла сознание от ужаса, но взяла себя в руки и вылила остатки зелья в кувшин на столе, тихий бульк не был услышан.
– Я пойду, проверю, - подорвался самый совестливый.

– Юнец... Сгорит он на этой работе, разливай, - послышалось в след, но мне уже было не важно, я шла шаг в шаг за, возможно, единственным человеком способным мне помочь.

***

Мы шли вдоль камер, в некоторых спали люди, при свете тусклых кристаллов было практически не видно, вдруг мой навигатор ускорился.

– Не смей его трогать, - висел на прутьях решетки Гаррет.

– Марик, ты что творишь?
– закричал он и я увидела то, отчего внутри начала расползаться тьма.

– Не твоего ума дело, сопляк, - из камеры, к которой мы подбежали, обернувшись, смотрел огромный мужик, но самое страшное, он держал за волосы моего ребенка. Моего ребенка!

– Так нельзя, он же совсем ребенок!
– просипел, ужасаясь поступку сослуживца, молодой ажан. Он не мог пойти на сделку с совестью, но и понимал, что не выстоит против такого бугая. И я это понимала. Ярость, отчаяние и злость на собственное бессилие поглотили меня полностью. А потом вышли за пределы моего тела. Впервые я увидела собственный туман, но эмоции, бившие через край, вид моего малыша и горящая огнем грудь не дали обратить на это особого внимания. Но остальные меня увидели: поникший и пребывающий в бессознательном состоянии сын дернулся в руках извращенца, Гаррет слез с решетки, а оба ажана замерли от неожиданности.

– Мальчика отпусти, - тихо произнесла я.

– Настя, он его бил! И наручники ему нацепил!
– вставил свои пять копеек Гарри, от чего дымка лишь быстрее начала разрастаться, заполняя собой коридор.

– Да кто ты такая?
– заорал тот, кто впервые в моей жизни пробудил во мне мысли об убийстве.

– Я?
– зло усмехнулась ему в ответ.
– Твоя смерть, - думать о чем-то кроме как о состоянии Рони и долгой и мучительной кончине урода, что держал его, я не могла. Впрочем, как и сдвинуться с места. А туман, темнея на глазах, уже тянулся черными лентами к посмевшему притронуться к моему ребенку, но тот ничего не замечал.

– Какая смелая, - расхохотался он.
– Это ты, Касим, привел ее? Сейчас покончу с этим сладким мальчиком и займусь тобой детка.

Я взревела, сжала кулаки, и в этот момент плеть тьмы затянулась на шее ублюдка, он захрипел, отпустил, тут же рухнувшего на пол Рона, и вцепился в туман, но через то, что было осязаемым для шеи, руки проходили как сквозь воздух.

Я повернулась к младшему охраннику.

– Открой!
– указала на дверь камеры Гаррета.

– Я не могу!
– замотал он головой, не отрывая взгляда от сипевшего на последнем издыхании Марика.
– Отпусти его.

– А этого не могу я, - ответила ему ровным голосом, начиная осознавать, что именно мои желания и действия сейчас убивают человека. Хотя человеком этого монстра было сложно назвать.
– Представляешь, сколько жизней он искалечил и сколько еще людей пострадает от него, если он останется в живых?

– Они преступники!

– Нет, мальчик, они - люди! Живые, кто-то даже попавший сюда случайно, например, мой сын, - черные щупальца в этот момент уже подносили малыша ко мне.
– Как ты думаешь, что бы он сделал с моим маленьким, невиновным сыном?
– в моих словах снова засквозила ярость, лента сильнее затянулась на человеческой шее, и на одного охранника тюремного блока в Росдоле стало меньше.
– Я знаю, Касим, сложно идти на сделку с совестью, но я лучше возьму грех на душу и убью одного, зная, что спасу одну сотню и отомщу за другую.

– Простите, - парень закрыл глаза руками.

– За что? Ты передо мной ни в чем не виноват, но помочь можешь, - я не дождалась, когда он откроет камеру с Гарретом, и тоненькое щупальце уже вовсю орудовало связкой.

– Чем?
– мне в руки опустился мой малыш, и одинокая слеза покатилась по щеке, порыв разрыдаться я сразу затолкала поглубже. Не время раскисать. Мне еще сбежать нужно со всеми детьми, привести в порядок, а потом когда мы будем в безопасности, можно хоть улиться слезами. Только смысла не будет. Я ласково погладила Рони по голове.