Воровка для Герцога
Шрифт:
И медальон ее уж в путь зовет
Миров судьба в тени таится
Иль от удара все в глазах двоится?»
А.Митрофанова
В таких трущобах я была впервые, никакого освещения кроме как от луны, жуткий запах миазмов. И так страшно мне не было никогда в жизни, в которой я всегда боялась потеряться в лесу, но лучше уж в лесу, чем тут. Да и вообще, где я?
Место, где висел медальон, побаливало, но боль слабела с каждой минутой, как и слабое свечение, что оно излучало.
– Ну вот, теперь я еще и радиоактивная, - прошипела тихо я и начала оглядываться.
Машины не было, и улица не была похожа ни на одну, которую я видела. Если меня все-таки ограбили и выкинули из машины, почему я все еще с сумкой в руках? И зачем меня выкидывать в какой-то подворотне, напрягаться, везти, рискуя, что я очнусь? Почему не бросить прямо на стоянке. Странно.
Я медленно
Местность удивляла все больше, посередине неширокого проулка выложенного брусчаткой, шел неглубокий желобок с ответвлениями к домам, от него собственно и пахло. Дома были местами каменными, местами деревянными. Такое ощущение, что этим постройкам пару веков, но в своем городе я таких не видела, а те, что проезжала, были моложе. Да и такая система стоков при нашей зиме невозможна даже двести лет назад. Бред.
Вдруг в конце проулка мне померещилось движение, и я попыталась слиться со стеной, одновременно превращаясь всем телом в слух. Разговаривало двое мужчин, и хоть речь я слышала отчетливо, слов разобрать не могла. Я просто не знала этого языка. То, что я могла оказаться не в России даже в голову мне прийти не могло. А обращаться к ним за помощью совсем не хотелось, двое, ночью, в подворотне, это как минимум подозрительно. Потому я, двигаясь вдоль стены, пошла подальше от них. И решив, что ночью шарахаясь по окрестностям можно найти не выход, а приключения на пятую точку, нырнула в какой-то заброшенный дом и, жутко труся, поднялась до чердака. Половицы ужасно скрипели, от чего сердце уходило в пятки, но тут было пусто, а наверху даже сухо и прохладно, благодаря выбитому круглому окошку. Я передвинула найденный тут же в углу пустой сундук на откидную чердачную дверцу и, устроившись рядом в спальнике, забылась беспокойным сном.
Глава 3 или любопытство не порок, добрым девицам урок
«Еще Черный кот говорил котенку Гаву
не ходить туда, где его ждут неприятности.
Но я-то не котенок»
Мысли Насти
Проснувшись, я первым делом кинулась к тому самому окошку, из которого ночью отчаянно сквозило. Высунулась из него и обалдела. Нигде в нашей стране я не видела подобных мест, проулок был похож на старые кварталы европейских городов, а так как домик был не очень высокий, больше я ничего рассмотреть не смогла. Почему-то очень было страшно спускаться вниз, хотя по-хорошему, нужно было найти пункт полиции или карабинеров, или кто тут у них, и написать заявление о похищении. Но сначала я решила посмотреть, что за люди тут живут вообще, поэтому скатав спальник, я прихватила из сумки водички и пакетик сухариков, да устроилась у окошка. Местные жители появились только через час. И они больше напоминали экстравагантных бомжей, чем европейцев, сапоги, огромные штаны, плащи и даже шляпы - все не вписывалось в мое представление о цивилизации.
Наконец до меня дошла мысль, что надо проверить телефон, даже если я заграницей, он автоматически перестроится под нужную сеть. Но меня постигло разочарование, сети не было. Совсем. Будто я в тайге, а не в городе. Тогда пришло осознание необходимости спуститься на улицу. Не могу же я сидеть здесь вечно. Вот только с сумкой я буду привлекать много внимания, а оставлять ее совсем не хочется. К счастью в темном углу нашлась дыра в стене, куда собственно я и затолкала свое имущество. Осталось только запомнить дом. Для этого я выглянула в окно, и сфотографировала на телефон проулок, потом осторожно выскользнув из здания сам дом, дошла до выхода на улицу и сделала еще два кадра в обе стороны. Хорошо, что запасной аккумулятор и внешняя зарядка всегда с собой. А то неизвестно, когда доберусь до розетки, в доме я не нашла ни одной. И вообще проводов нигде не видно.
То, что я увидела, выйдя из проулка, заставило меня перекреститься и шагнуть назад. Тяжело дыша, я пыталась не сорваться в истерику.
За поворотом был средневековый город. Редкие женщины в длинных платьях, почти все в чепчиках, платках или шляпах, мужчины того самого, бомжеватого типа, пара более лощеных, с выражением общей брезгливости на лицах и с мечами в ножнах на поясе. А главное некоторые детали одежды у них светились тем самым свечением, как и медальон, только не так ярко.
Варианта два: либо меня хотели ограбить, вырубили и я в коме вижу странную фантазию, либо «Алиса провалилась в кроличью нору», то есть Настенька попала в другой мир. А хотя есть третий вариант, я просто сошла с ума. И меня не устраивают все три. Последний точно чушь, с чего бы это мне с ума сходить? Первый не желателен, ведь чем в коме дольше находишься, тем меньше вероятности вернуться в реальность. А второй означает, что вся это псевдонаучная фигня про параллельные миры - правда, но тогда мне вряд ли кто-то станет помогать. Я на секунду представила, чтобы сделали в родной России, если бы в полицейский участок пришла странно одетая девушка и заявила, что она из другого мира. Проверили бы родных, и если не нашли, то отправили бы в обычную психбольницу. А если бы кто-то так попал в средневековье? То святая инквизиция сожгла бы, не задумываясь, как ведьму. И это значит, что к местной полиции мне путь заказан. Меня скрутила удушающая паника.
Продышавшись, я тихо, чтобы никто не видел, вдоль стеночки прокралась обратно на уже ставший почти родным чердак, и снова заняв пост у окошка, погрузилась в раздумья.
Мне нужен четкий план, чтобы не реализовался первый вариант, тот, который про сумасшествие. Во-первых, все нужно исследовать окрестности, только днем слишком много людей, а вечером и ночью опасно, утром было бы неплохо, но требуется маскировка. В моей одежде я как самая подходящая для снайпера мишень. Второй пункт вытекает из первого, мне придется запастись местным прикидом. А третий, и очень насущный, это поесть и помыться. План есть, осталось его реализовать.
Раз следующий выход «в свет» предполагался только завтра на рассвете, то сейчас я отправилась нормально исследовать чердак и дом в целом. Два этажа и мое временное пристанище под крышей. Судя по всему, тут давно никто не жил, так как на полу лежал толстый слой пыли и грязи, на стенах свисала паутина, а через окна солнечный свет пробивался с трудом. Я сорвала немного истлевшую занавеску и повозила ей по полу, чтобы мои следы не выделялись так явственно в пыли. Среди старых вещей я нашла тарелки, странного вида вилки, бокал, ведро, в шкафу, похоже, хозяйской спальни одежду, но думаю, она безнадежно устарела, хотя два плаща в тканевых пакетах, лежавших на полке, я тоже прихватила. На кухне была печь, но пользоваться ей я бы не смогла, дым выдаст мое присутствие, дров нет, нашла туалет с ванной, почти современные, только воды в них не было. И вообще, даже внешне дом отличался от окружающих. Будто его построили раньше, но люди в нем жили богаче, а потом город разросся, на этом месте возникло местное гетто, владельцы сбежали, а из дома вынесли все, что могло пригодится.
Как следует осмотрев каждый угол и сгрузив все на чердаке, я съела предпоследний пакетик сухариков, и, вздохнув, оглядела припасы. Вопрос пропитания скоро встанет остро. Помимо сухариков у меня осталось пара шоколадок, полбутылки воды, две банки энергетиков, три яблока, пара пачек сигарет, зажигалка. Набор так себе. Нужно пополнять, а если я не знаю языка и у меня нет местных денег, то значит, придется воровать. И это пугало меня. Одно дело дома, когда ты просчитываешь каждый шаг, чтобы провести всю операцию с минимальными потерями, и то в виде нервных клеток. Другое, когда тебе нужно своровать, импровизируя, в абсолютно незнакомом месте. Я, конечно, тренировалась в магазинах и на вокзалах по малолетству. Но это скорее была дань бунтарскому подростковому возрасту. Стемнело. Я поставила будильник на четыре часа, предположив, что как раз солнышко будет вставать, так как время вроде совпадало с моим родным, и легла спать под рулады бурчащего от голода живота.
Вылезать из спальника было неохота, погода напоминала то ли раннюю осень, то ли позднюю весну, днем около двадцати, зато ночью зябко. И было неожиданно темно. Пока я сгрызла яблоко и пыталась укутаться в пахнувший затхлостью плащ, оказавшийся скорее мантией, край неба заалел. Пора было выходить.
До улицы я дошла спокойно, и пару кварталов, делая снимки не доставая телефон из рукава, тоже было тихо. Дрожь отпустила тело, и оно автоматически отлипло от стены, как вдруг навстречу мне из-за поворота вынырнули два мордоворота. И, к сожалению, я не смогла понять, о чем они говорили, глядя на меня, но интонация выдавала, что их намерения были далеки от благородных. А из средств защиты у меня маленький ножик и ноги. Я выбрала последнее, один осел от удара ногой в грудь и шею, а второй набросившись, перелетел через меня. И пока он вставал, я дала деру, на ходу запоминая дома, что пролетела, а выскочив на следующую улицу, застыла столбом. На ней был настоящий средневековый рынок, и, не смотря на ранний час, и продавцов, и покупателей было много. В голове билась лишь одна мысль: «Слиться с толпой, стать незаметной».