Воровка. Ты украла мое сердце
Шрифт:
Эта девушка не выходит у меня из головы. Постоянно вспоминаю нашу встречу. Она смотрела на меня молящими глазами. Коричнево-зеленые глаза полные слез умоляли о помощи. Слегка пухлые губы дрожали. Изначально она не знала, кто я.
Допив виски, спускаюсь в подвал. Вокруг все еще спят, кроме часовых. Дверь со скрежетом открывается. Мои шаги эхом отдаются в тишине. Интересно она спит? Я ловлю себя на мысли, моя ненависть уже не настолько сильна, как вчера. Эта женщина околдовывает. Она и Дэниела околдовала. Подхожу
– Проснулась, - это не вопрос – утверждение. Вхожу к ней в камеру. Она хватает в руку, рядом лежащую железяку. Ночью этой самой железкой я поставил клеймо на ее спине.
– Лучше не подходи! – шипит она. Медленно встает с места. С минуту разглядываю ее. Она так и не надела толстовку. Лямка сползла с плеч, а может, она намеренно не поднимает ее. Свежая рана должно быть причиняет боль. Она заслужила страдания за смерть моего братишки.
– Серьезно? – усмехаюсь над Куин. Она думает, что справится со мной. Глупышка.
– НЕ. ПОДХОДИ! – цедит сквозь зубы, выделяя каждое слово. Железка дрожит в ее руках. Она боится меня. Это хорошо. Меня нужно бояться, ведь я не принц на белом коне, готовый спасти невинную принцессу от варваров.
Рывок и ее холодное оружие оказывается у меня. Она смотрит на свои руки, словно удивляясь, куда делось ее оружие. Медленно переводит взгляд на меня. Ее кочерга у меня. Кидаю железку в сторону. Та со звоном ударяется об решетки. Девчонка вздрагивает. – «Бойся меня, Куин, бойся…» - мысленно ухмыляюсь над своей жертвой.
– Была кочерга, нет кочерги… - усмехаюсь над ней. Ловлю себя на мысли, что мне нравится издеваться над девчонкой. Делаю шаг в ее сторону. Она интуитивно отступает назад. Натыкается спиной на стену. На лице проскальзывает эмоция боли. – Боишься.
– Нет!
– Это не вопрос, а утверждение. – Боится и все же отрицает. Хочет казаться смелой. Глупо с ее стороны.
– Твой страх выдает тебя. Можешь не притворятся.
– Не приближайся! – рычит осипшим голосом. Должно быть ночью сорвала голос.
– А то что? – подначиваю ее. Мне интересно, что предпримет Куин, оказавшись в безвыходном положении. Сдаться или упрямо продолжит свое сопротивление.
Куин обшаривает карманы. Ищет что-то. Достаю из кармана. Серебряный нож Дэниела. Лезвие ножа сверкает при свете лампы.
– Не это ли ищешь?
– Ах! – дрожащие лепестки слегка раскрываются. Удивлена. К счастью, не она одна обладает ловкостью рук.
Обратно прячу нож в карман. Она внимательно следит за моими руками.
– Начнем сначала, почему ты убила Дэниела? – припечатываю ее к стене лицом. Она замерзла. Все тело дрожит. По телу бегают мурашки. Осматриваю поставленное мной клеймо. Рана кровоточит. Не помешало бы обработать ее. Может попасть инфекция. И та воспалится.
Ну ничего она это заслужила. Будет знать,
– Я никого не убивала, - шепчет Куин.
– Тогда кто?! – цежу, не выдержав. Уже в сотый раз слышу одно и тоже.
– Я не знаю.
– Ахах! – горько усмехаюсь. – Ты была там, и говоришь не знаешь. Сама хоть слышишь, что говоришь?! – не выдерживаю. Ее ответы начинают меня выводить. Если она будет продолжать в том же духе, я сверну ей шею. А труп выброшу в море на съедение акулам.
– Я правда не видела, - слезы полились из ее очароватеьных глаз.
– Давай без слез. Меня этим не разжалобишь.
– Если не веришь мне, тогда в чем смысл задавать один и тот же вопрос? Не проще ли избавиться от меня?
Снова усмехаюсь. Вот. Наконец, она решила показать себя настоящую. А я-то гадал насколько же ее хватит.
– Я обещал Дэниелу, что его враги умрут долгой мучительной смертью…
– Я не враг ему! – выкрикивает она.
– Так каким же образом его нож оказался у тебя, если он с шестнадцати лет не расставался с ним ни на минуту?
– Он его выронил.
– А ты его, конечно, подобрала. Как предсказуемо… Не могла придумать что-то пооригинальнее.
Меня злит ее притворство. Она профессионально врет. Тот, кто отправил sms-сообщение с телефона брата был прав. Она первоклассная актриса. Безупречно играет свою роль, не смотря на свой страх и риск лишиться жизни. И в то же время в ней есть что-то такое, что не позволяет сломить ее до конца.
– Еще один вопрос, если скажешь правду. Я подумаю над тем пытать тебя сегодня или нет. Почему «Лютый» открыл на тебя охоту? – она судорожно сглатывает, когда слышит о «Лютом». Что же она ему сделала, что тот решил избавится от нее?
Куин молчит. Она не плачет. По ее щекам катится соленая влага, оставляя мокрую дорожку. Ей обидно. Судорожный вздох. Крепко сжимает пальцы в кулак.
– Ты сделала свое дело, ждала похвалы, признания, а вместе этого он решил избавится от тебя, как от свидетеля… - подначиваю я. – Обидно правда. – Намеренно причиняю боль. Она закрывает глаза. Ноздри вздуваются. – Он использовал тебя… - шепчу над самым ухом.
– Это не правда, - шепчет она.
– Правда. В глубине души ты знаешь об этом… - продолжаю давление.
– Ты ничего не знаешь, а говоришь так, словно все знаешь! – рычит она, чем задевает меня. Она что-то знает. Но не хочет говорить. Мне это совсем не нравится. Я заставлю ее говорить.
– У тебя есть сутки. Не начнешь говорить - заставлю! – с этими слова, оставляю ее одну. До меня доносится облегченный вздох. Я злюсь на себя. У меня рука не поднимается убить ее. Ведь по видео и так ясно, кто выстрелил. И все же меня что-то останавливает.
Поднимаясь по лестнице, встречаю горничную с подносом.