Воровская свобода
Шрифт:
Моня растерянно хлопал глазами, глядя на Гренадера, подошедшего к нему совсем близко:
— Ты же сам, Гренадер…
Не дав Моне закончить фразу, Гренадер молниеносным движением руки выхватил заточку из своего сапога и пошел на противника.
Толпа ухнула.
Гренадер умело покрутил заточку в руке, блеснув коротким лезвием на солнце:
— Ну все, гнида!
Машинально стараясь закрыться руками, Моня попятился, но толпа стала плотным щитом, преграждая ему возможность выйти из круга. Не успел Моня понять, что произошло, когда Гренадер несколько
Став свидетелем правосудия, толпа довольно загудела.
Гренадер окинул стоящих беспощадным взглядом и отчетливо произнес:
— Так с любой падлой поступлю, которая на правильных пацанов наезжать осмелится. — Он вытер лезвие от крови о бушлат Мони, по-прежнему лежащий на земле. — Все поняли?
По толпе прошел одобрительный гул.
Полностью выбитый из колеи Роман по-прежнему стоял в кругу, и все происходящее ему напоминало, скорее, кошмарный сон, чем явь. Только недавно он не мог понять, в чем его обвинял Моня, а теперь также не понимал, что беда миновала. Когда все только началось, Роман был уверен, что ему никто не поверит и воры примут сторону своего, а не его, мужика. Если бы они поддержали Моню, то сейчас бы Роман лежал с дырявым животом на его месте. Еще его могли просто опустить. И не ясно, что хуже.
Роман с благодарностью посмотрел на Гренадера, прятавшего заточку снова в сапог.
— Все, работайте! — Властно крикнул Гренадер, обращаясь к собравшейся толпе. — Здесь вам не цирковая арена.
Через пару минут все разошлись по своим рабочим местам, опасаясь вызвать немилость Гренадера. На площадке не осталось никого, кроме него, Романа и остывающего трупа.
Роман посмотрел в глаза своему спасителю:
— Гренадер, я не знаю, что сказать…
— Тогда помолчи, раз не знаешь, — оборвал его Гренадер, а затем откашлялся и обратился к Роману, глядя куда-то в сторону:
— Сейчас возьми Моню и оттащи во-он туда. — Он указал пальцем, куда именно. — Под елочки.
Роман все еще не пришел в себя и плохо понимал, что он должен сделать, поэтому переспросил: — Оттащить?
Гренадер резко повернулся и произнес, чеканя каждое слово:
— Или, может, ты хочешь пойти сказать куму, что это я его прикончил?
Роман оторопел:
— Так ты думаешь, я имею какое-то отношение к куму?
Гренадер усмехнулся:
— Если бы я так думал, то сейчас бы Моня тащил тебя под елочки, а не наоборот.
— Тогда почему ты так говоришь?
— Потому что теперь за каждым твоим шагом будут смотреть. И если ты оступишься, то мне за это отвечать тоже придется. Я, считай, подписался за тебя.
— Спасибо, я не забуду этого.
— Потом сочтемся. — Гренадер кивнул. — Главное теперь о своем долге не забывай. И будь готов отплатить мне услугой за услугу.
— Конечно, Гренадер. У меня память хорошая.
— Вот и хорошо. А пока возьми это тело и отнеси туда, куда я сказал.
Словно проснувшись, Роман взял труп подмышки и поволок, пятясь назад.
— Эй! Воля! — окликнул Гренадер. — Когда положишь Моню, сам не забудь отойти, чтобы рядом не остаться.
Руки Мони скользили по пыли и мягкому ковру из хвои, оставляя за собой следы, роба норовила слезть с чахлых плеч убитого. Дойдя до нужного места, Роман положил тело на землю и выпрямился. Поясницу ломило от напряжения. В висках стучало от поднявшегося давления, сердце било с силой о грудную клетку, словно кулаком. Роман сильно переволновался, и теперь организм давал ему об этом знать.
— Па-бе-ре-гись! — раскатисто прокричал вальщик.
Роман едва успел отпрыгнуть, как Моню накрыла собой большая сосна с разлапистыми ветками, придавив его всей своей тяжестью к земле.
— Ну все, — сказал подошедший Гренадер, положив Роману руку на плече. — Теперь можешь спать спокойно.
От неожиданности Роман вздрогнул и оглянулся:
— Спасибо за помощь и доверие.
Гренадер с удовольствием посмотрел на руку, торчащую из-под толстого ствола.
— Здесь, как говорится, «спасибо» не отделаешься. — Гренадер усмехнулся, обнажив крупные зубы. — Я решил, что теперь ты один из нас, Воля. Ты не станешь возражать?
Роман застыл, словно остолбенел. Его эйфория от того, что ему удалось избежать смертельной опасности, еще не прошла. Но от того, как его настойчиво «приглашали» стать вором, ему было тоже не по себе. Он все еще не мог понять, чем его скромная персона могла так сильно заинтересовать властного, жестокого и беспощадного Гренадера. Но от также понимал, что обратного пути нет. И чем бы он ни приглянулся Гренадеру — ему придется это принять.
Роман не отвел глаз и выдержал тяжелый взгляд Гренадера, направленный на него.
— Но, как я понимаю, это уже не вопрос? — уточнил он, наклонившись и поднимая свою куртку с земли.
Гренадер кивнул:
— Да, Воля, это не вопрос.
— В таком случае, я согласен. — Роман безуспешно пытался очистить куртку от еловых иголок. — А теперь пойду работать. День к закату, а у меня еще даже половина нормы не сделана.
Искренне удивившись, Гренадер придержал Романа за рукав:
— Какая норма, Воля? — он поморщился. — Даже это слово забудь, понял?
Роман надел куртку и пожал плечами:
— И что я теперь должен делать?
— Иди отдохни.
Гренадер кивнул Роману в ту сторону, где воры, сидя на поваленных деревьях, гоняли чифир.
Роман замялся.
— Иди, иди. Чего стоишь? Привыкай к новой компании.
Чувствуя легкую слабость в ногах, Роман пошел к ворам. Он понимал, что на зоне для него начинался новый этап жизни, который был значительно опасней, чем предыдущий. Потому что возможностей сделать ошибку или оступиться стало больше. Ему казалось, что он попал в стаю диких волков. Но он не знает правил, по которым они живут и вряд ли сможет им когда-то научиться.