Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Протеро Стивен

Вавилоняне также разгромили Иуду, южное царство, у которого позднее иудаизм заимствовал свое название, и выслали многих израильтян в изгнание, в Вавилон (современный Ирак). Находясь в изгнании, эти беженцы были разлучены не только со своей обетованной родиной, но и с правителями, обрядами жертвоприношения, Богом, который, как считалось, пребывает в «святая святых» храма – внутреннем святилище, куда имел право входить только первосвященник, да и то лишь в Йом-Киппур. Опыт изгнания привел к появлению синагоги как места для молитвы и учебы, а также к широкому распространению таких «транспортабельных» практик, как обрезание, которое всегда оставалось с израильтянами, где бы они ни находились. Вдобавок эта трагедия помогла израильтянам понять, что завет Бога с ними не был безусловным. Да, они – народ, избранный Богом, и это означало, что он благословит их, если они пойдут по пути, указанному

для них Богом. Но вместе с тем это означало, что за отклонения от этого пути Бог покарает свой народ.

После того, как самих вавилонян в 538 году до н. э. победил персидский царь Кир, иудеям (как теперь называли израильтян) позволили вернуться в Иерусалим и заново отстроить храм. Большинство не вернулось. Но вернувшиеся поведали предание. Они рассказали свою историю в Пятикнижии Моисеевом, которое было систематизировано в V веке до н. э. и прочитано Ездрой (по мнению некоторых, вторым Моисеем) во втором Иерусалимском храме, освященном в 515 году до н. э. История, рассказанная ими, была посвящена изгнанию и возвращению – схеме, которая теперь представляет собой, по словам специалиста по изучению иудаизма Джейкоба Нойснера, «структуру иудаизма в целом»²⁰.

Этот мотив появляется уже в первых главах Бытия, когда три первых человека караются изгнанием: Адам и Ева – за съеденный запретный плод, а Каин – за убийство брата. Он возникает вновь в истории Авраама, который по указанию Бога отправился странствовать к западу от своего дома в месопотамском Уре, в сторону современной Палестины и, как объяснил Бог, «в землю, которую Я укажу тебе» (Быт 12:1). В очередной раз этот же мотив всплывает в истории Моисея, который выводит народ Божий из Египта через Чермное море, только чтобы еще сорок лет блуждать по Синайской пустыне. Ни Авраам, ни Моисей так и не дошли до земли обетованной.

В 70 году н. э. римляне разрушили Второй храм – весь, кроме западной стены, а иудеев вновь отправили в изгнание. Новый опыт изгнания породил литературу тоски и превратил иудейскую общину в «людей книги». Псалтирь дал выход этой тоске, напомнил о тех, кто при реках Вавилонских сидел и плакал о Сионе – о людях, которые вопрошали, как продолжают вопрошать нынешние иммигранты: «Как нам петь песнь Господню на земле чужой?» (Пс 136:4). Слезами залиты и те страницы Талмуда, где говорится о мессии. Иудеи, народ которых был рассеян от Египта до Вавилона, а великое царство Давида стало давним воспоминанием, стали надеяться на искупителя, который, возможно, прекратит их изгнание, соберет на родине еврейский народ и сделает эту родину земным раем.

Примерно два тысячелетия после разрушения римлянами Второго храма тема изгнания и возвращения жила скорее в воображении, чем на земле. Основание в 1948 году государства Израиль, в Декларации независимости которого говорится о народе, «силой изгнанном со своей земли», но никогда не прекращавшем «молиться и надеяться на возвращение в нее», стало осуществлением этой истории на земле²¹. Впервые за много веков евреи получили возможность жить на территории своей родины и управлять ею. Как и во времена вавилонских завоеваний, по сей день некоторые евреи предпочитают оставаться в изгнании по примеру скорее Моисея-скитальца, нежели Давида-основа-теля, и даже всецело отвергают различие между родиной и диаспорой за ее пределами. Другие решают совершить алию, а именно – ступить на землю Израиля вместо того, чтобы просто хранить в сердце память о ней. Однако храм так и не был возведен заново. Несмотря на то, что ортодоксальные иудеи по три раза на дню молятся о его восстановлении, земля, на которой он некогда стоял, теперь занята Куполом Скалы – древнейшим в мире мусульманским сооружением. В итоге евреи остаются «народом книги», а не «народом храма».

Тема изгнания и возвращения оказывает значительное влияние на еврейское искусство и литературу. Однако его мотивы желания и осуществления, перемещения и примирения, разрушения и восстановления находят отражение не только в иудаизме, но и в диаспорах всего мира, повсюду, где иммигранты поют давние песни в новой земле. Тема изгнания и возвращения поднимается в еврейских семьях всякий раз во время отпусков и каникул, а также в тех случаях, когда затрагивается щекотливый вопрос межнациональных браков. («Неужели моя дочь-еврейка отправится в изгнание, выйдя замуж за протестанта?», «Вернутся ли обратно ее дети?»). Эта же тема наполняет нашу личную жизнь, помогает разобраться в наших собственных драмах сокрытого и явленного Бога, нашего отчуждения от него и возвращения к нему, как домой. После того, как шесть миллионов евреев погибло от рук Гитлера и Третьего рейха во время холокоста,

многие еврейские мыслители задались вопросом: где был Бог, когда нацисты приводили в действие газовые камеры в Дахау и Освенциме – неужели и Бог отправился в изгнание? Но на протяжении всей своей истории евреи отказывались воспринимать ее события исключительно сквозь призму слезливости. Несмотря на то, что эта традиция наделила голосом тоску по тому, что было, и стремление к тому, что будет, вместе с тем она призывает радоваться жизни в настоящем: «Лехаим!» – «К жизни!»²²

Освобождение и закон

Если в настоящее время евреи живут между изгнанием и возвращением, то в той же мере их жизнь проходит между освобождением и законом. В книге Исход фараон уводит израильтян в египетское рабство и убивает их потомство мужского пола. Одного из этих сыновей, Моисея, спасает от общей участи дочь фараона. Став взрослым, Моисей решается потребовать у фараона: «Отпусти народ мой». Жестокосердный фараон отказывается, и тогда Бог насылает на Египет десять казней. В конце концов фараон смиряется и соглашается отпустить израильтян. Но сразу после их бегства он меняет решение и посылает в погоню войско. Моисею с израильтянами, оказавшимися на берегу Чермного моря, уже кажется, что они в ловушке. Но Бог заставляет воды расступиться, пропустить беглецов к свободе. А потом по велению Бога воды опять смыкаются и топят египтян.

Эта сага о рабстве и спасении принадлежит, конечно, евреям, но также и всему миру. В США не знают сюжета, сравнимого с этим по силе воздействия. Отцы-пилигримы видели себя новыми израильтянами, Европу – Египтом, а Новый Свет – пустыней, которая со временем станет землей обетованной. На протяжении жизни многих поколений чернокожие рабы, мормоны, борцы за гражданские права и феминистки воспринимали свой опыт сквозь призму этого повествования о свободе. Но не следует забывать, что в ходе этой истории освобождения Бог установил закон.

Завоеванная израильтянами свобода вовсе не была свободой делать все, что им вздумается: они получили свободу, чтобы стать слугами Бога

Повсюду в ТаНаХе Бог и люди заключают священные соглашения – заветы. Бог вступает во всеобщие заветы с человечеством в лице Адама и Ноя. Позднее он заключает отдельные заветы с израильтянами, от имени которых выступают Авраам и Моисей. В этих заветах Бог обещает благословение тем, кто исполняет его заповеди, и наказание тем, кто этого не делает. Завоеванная израильтянами свобода вовсе не была свободой делать все, что им вздумается: они получили свободу, чтобы стать слугами Бога. Следовательно, кульминация сюжета книги Исход произошла не на дальнем берегу Чермного моря, а на горе Синай. Моисей – и освободитель, и законодатель. Его имя вдохновляет революции, вместе с тем он стоит на здании Верховного суда США, как прародитель западной законодательной традиции. Праздник Шавуот (Пятидесятница), которым отмечают дарование Торы на Синае, наступает после Песаха (Пасхи). А когда мы переворачиваем последнюю страницу книги Исход, то видим, что за ней начинается книга Левит, вплоть до мельчайших подробностей повествующая о законах, касающихся жертвоприношений, телесных выделений, обрезания, искупления, идолопоклонства, татуировок, проституции, шаббата, питания, мужского гомосексуализма (следует отметить, что лесбиянство нигде в Библии не упоминается). Как выразился мемуарист Шалом Аусландер, «за Книгой Свободы следует Книга Подчинения. За Книгой Возможностей – Книга «Делай что я велю»²³.

Иудеи делят свои 613 мицвот на разрешительные заповеди («тебе должно») и запретительные заповеди («тебе не должно»). Но гораздо полезнее деление на ритуальные (между людьми и Богом) и этические заповеди (между конкретным человеком и другими людьми). Одна из характерных особенностей иудаизма – этичность его монотеизма. Бог не только всемогущ, но и всеблаг, вот почему евреи на протяжении всей истории сетовали на него, когда его жизнь и действия не соответствовали его же собственным этическим стандартам. Как мог произойти холокост, если Бог действительно и всемогущ, и благ? Почему с хорошими людьми случается плохое? Этика занимала в мире пророков центральное место, многие сторонники реформистского иудаизма усматривают сущность всей религии в золотом правиле этой этики. В ответ на просьбу коротко определить суть иудаизма, обобщить Тору в единственной фразе, пока ученик стоит на одной ноге (иначе говоря, в I веке составить об иудаизме нечто вроде аналога сообщения в Твиттере), Гиллель ответил: «Не делай другим того, чего не хотел бы от них для себя. В этом вся Тора, остальное – комментарии. Ступай заучивать»²⁴.