Восхитительная ведьма

Джейн Анна

— Уже посмотрели, — подтвердил капитан. — Трижды. Этот Дымов со своим папашей-депутатом всему отделу мозг выели. Значит, вы его… нежно?

— Крайне, — отозвался Олег.

— Издеваетесь? — вскинул брови капитан. — На нем живого места не было. Лицо — один сплошной кровоподтек. Вам повезло, что серьезных повреждений нет.

И, словно в доказательство своих слов, он показал еще одну фотографию, на которой был изображен все тот же Андрей, только избитый. Один его глаз заплыл так, что его не было видно. Я с удивлением смотрела на снимок, не понимая, кто ему так навалял.

—

Думаете, это я его так? — спросил Олег все таким же спокойным тоном.

— Вы занимались самбо, имеете пояс, — пожал плечами полицейский. — Вполне могли.

— Если вы смотрели видео из клуба, наверняка заметили, что я не делал этого, — твердо повторил Олег. — Если мало записей камер, то опросите свидетелей. Они подтвердят.

— Хватит мне мозги пудрить, господин Владыко, — с угрозой в голосе проговорил капитан. — Сначала у вас с Дымовым была стычка в клубе из-за девушки, затем вы ушли, однако спустя некоторое время вы вернулись на стоянку и избили его.

— Что вы сказали? — сощурился Олег. — Я не возвращался к клубу. Бред.

И я была с ним полностью согласна. Абсолютный бред.

— Давайте еще раз. Вчера, в час тридцать два, гражданин Дымов покинул клуб и направился к своей машине на парковке. Наружные камеры зафиксировали, как к нему приблизился человек в черном пальто и стал избивать. Лица на записи не видно, но вы полностью попадаете под описание. Рост, фигура, одежда. Мотив. Так где вы были с часу до двух часов ночи? — повторил капитан вопрос.

— Гулял.

— Один?

— С девушкой.

— С какой девушкой? Той, за которую вы заступились в клубе? — взглянул на меня полицейский.

— Верно. С ней. — Олег тоже посмотрел на меня.

Они оба внимательно уставились на меня.

— Это действительно так? — со вздохом спросил полицейский.

Я улыбнулась.

— Так, я гуляла со своим парнем.

Глава 6

С этими словами я взяла Олега за руку и нежно погладила по костяшкам. Надо отдать должное, он даже не дернулся.

— Мы с Олежкой вышли из клуба и пошли по Савельевской, затем оказались в частном травмпункте, а потом посидели в баре — замерзли, — сказала я, все так же гладя Владыко по тыльной стороне ладони. — Выпили глинтвейн и поехали к Олегу домой.

— Понял. А в травмпункт зачем заходили? — нахмурился капитан Светлов, и его взгляд переместился на ту мою руку, на которую был наложен эластичный бинт.

— Ваш замечательный Дымов, чье милое личико вы показывали нам дважды, нанес мне травму, — ангельским голоском сообщила я. — Хотел скинуть меня с лестницы, оттолкнул, я упала и… Кстати, а я могу на него заявление написать? — сверкнули у меня глаза.

— Можете, Татьяна.

— А как это сделать? Я просто никогда не писала ни на кого заявление…

— Приходите в отделение, обращаетесь к дежурному и пишите, — скучным голосом отозвался капитан. Он записал мои данные, задал Олегу еще несколько вопросов, объявил, что нас могут вызвать для дачи показаний и направился в прихожую.

— Повезло вам, Олег Владимирович, — сказал он напоследок. — Красивая у вас девушка. И заботливая. Алиби подтвердила. Но если выясниться, что с часу до двух ночи вы были один, без нее, у вас будут проблемы. И если это вы избили Дымова, я узнаю, поверьте. Это дело времени.

— Тяжело вам, борцам за добро и справедливость, — отозвался Олег, которого, кажется, слова капитана ничуть не напугали.

— Какой борец, ну что вы? Папаша Дымова моему начальству весь мозг вынес, а оно — мне, — широко улыбнулся тот. — Татьяна, если вдруг вы что-то вспомните, позвоните. Он протянул мне визитку и исчез. А мы вернулись в гостиную. Олег с размаху сел на диван, я скромно опустилась рядом.

— Спасибо, — просто сказал он.

— За правду не благодарят. Это тебе спасибо, — весело отозвалась я.

— За что? — повернулся он ко мне.

— За то, что теперь ты мой парень. Об этом и бабушка знает, и полиция, скоро и Васенька узнает, да?

— Что? — в его голосе послышалось искреннее непонимание.

— Ты — мой парень, глупенький.

— Думаешь, раз я неосмотрительно назвал тебя своей девушкой при ком-то, я обязан с тобой встречаться? — ядовито произнес он. Да, все-таки характер у него не сахар. Ничего, я тоже не медовая.

Я взяла чашку с остывшим кофе, который Олег приготовил для меня, и закинула ногу на ногу.

— Говорю прямо — ты будешь притворяться моим парнем. Буквально пару недель. От тебя не требуется ничего сверхъестественного — встретишь меня пару раз после учебы, сходишь на свидание, ну, поцелуешь, может быть. Заметь, я даже не прошу особого отношения по твоему предмету! Я всего лишь хочу отомстить Окладниковой. Да, странный способ, согласна, но для меня это важно.

— Я не собираюсь притворятся твоим парнем, Ведьмина. Мы это уже обсуждали, — твердо сказал Олег.

— Мы обсуждали это до того, как поменялись условия игры, — отозвалась я. — Сейчас все иначе. Я — твое алиби. Мне ничего не стоит позвонить Светлову и сказать, что ты отлучался минут на пятнадцать, а где был и что делал, я понятия не имею. Конечно, на самом деле это ерунда — и если нужно будет, ты докажешь, что никоим образом не причастен к избиению этого придурка, но… Но сколько нервов и времени ты потратишь? И ты ведь явно не хочешь, чтобы об этом инциденте было известно в университете — иначе ты бы не пригласил капитана домой, увидев проректора, — спокойно продолжала я, наблюдая, как разрастается пламя в темных глазах Олега.

— Это шантаж, Ведьмина? — хрипло спросил он.

— Это шантаж, — спокойно согласилась я.

— Так и думал, что ты такая, — вдруг задумчиво сказал он. — Хотя потом решил, что ошибся.

— Какая — такая? — спросила я, чувствуя подвох.

— Недалекая эгоистичная стерва. Из таких, которые привыкли, что остальные бегают вокруг и исполняют любые капризы. — Владыко говорил с отвращением, и от возмущения я забыла, как дышать. — Но, надо отдать должное твоему актерскому мастерству, в какой-то момент я решил, что ошибся, и ты — хорошая светлая девушка, со своими недостатками, но кто без них? Позволил себе быть очарованным тобой. Действительно думал, что ты не такая, какой я считал тебя поначалу. Не такая безнадежно пустая и непробиваемая. Что ж, я не всегда бываю прав.