Восхитительный
Шрифт:
Слова Люка, произнесенные на танцполе, отдавались эхом у нее в голове. Могут ли они действительно смотреть вперед и не оглядываться в прошлое, которое преследует их?
— Что я делаю? — вслух спросила Алисса, пока Сэди помогала ей снять свадебное платье в ванной комнате «Bonheur».
— Ты мне уже задавала этот вопрос, когда мы надевали твое свадебное платье. Ответ все тот же.
— Я знаю, что это обеспечит более стабильную жизнь ребенку. — Она вздохнула с сожалением, жестикулируя руками. — Но я не собираюсь влюбляться в Люка окончательно и бесповоротно, потому знаю, что никогда не буду
— Ты не знаешь этого. Когда он смотрит на тебя, я вижу в его взгляде что-то большее.
— Досаду?
Алисса знала, что это не так, но не понимала, почему он женился на ней. Она была вполне готова дать ему все родительские права, которые он хотел. Люк привел ей несколько причин для свадьбы, … но пользу они приносили только ей. Что получал от этого он? А неопределенность на лицах его родителей, в отношении нее… Это не было осуждением... пока нет. Но что будет, если это случится? Что, если ее работа, ее жизнь, ее прошлое, станет яблоком раздора между Люком и его семьей? Или между Люком и ей самой? А было много того, про что он не знал. И даст Бог, никогда не узнает.
Сэди покачала головой:
— Никакой досады. Нешуточную похоть, однозначно. Но я думаю, что там намного больше, чем просто похоть.
Алисса боялась надеяться на то, что Люк испытывал к ней настоящие чувства.
Отстранившись от этих мыслей, она шагнула из своего свадебного платья и повернулась спиной к Сэди:
— Можешь помочь мне снять и это?
Ее подруга колебалась:
— Нет. Белый корсет слишком сексуален! Люк просто сойдет с ума, когда увидит его.
Закусив губу, Алисса размышляла, хорошо ли это. Она вкусила желание в его поцелуе, почувствовала, как нарастает ее собственная страсть. Черт, это происходило каждый раз, когда он находился с ней в одной комнате. В одном и том же городе. Но они должны начать строить свой брак основываясь на чем-то большем, чем секс и будущий ребенок. И они не смогут это сделать, если он будет продолжать смотреть на нее, как на стриптизершу.
— Я не хочу.
— Но это твоя брачная ночь, — напомнила Сэди.
— Да, никогда бы не подумала, что она у меня будет.
Возможно, надеялась, но после четырнадцати лет отборного дерьма, в романтическом плане, она научилась не доверять мужчинам. Они говорят или делают что-либо лишь для секса. Так почему же она связала себя с одним из тех, кто, скорее всего, окажется лживым ублюдком и разрушит ее жизнь? Потому что была настолько глупа, чтобы влюбиться в него и все еще надеяться, что ребенок станет завершающим звеном в идеальной семье, так чтобы все жили долго и счастливо. Ага, как же…
Алисса не могла и предположить, что, даже через миллион лет, хотя бы один мужчина сможет забраться ей под кожу, и появится соблазн удержать его рядом с собой навсегда. Но девушка слишком сильно желала Люка, чтобы отказываться от него. Что, если он понял, что она любит его? Что, если он зайдет слишком далеко?
— Разве ты не хочешь произвести впечатление в свою первую брачную ночь?
Алисса была уверена, что уже это сделала:
— Просто сними его.
Сэди хмыкнула:
— Тогда у тебя должно быть что-то посексуальнее, чем это.
— Конечно, — солгала она.
Хихикая от радости, Сэди расшнуровала корсет. Алисса освободила тело от стягивающего предмета одежды и поблагодарила подругу. Девушка
Возле двери Люк вполголоса разговаривал со своими родителями. Немногие оставшиеся гости толпились у двери «Bonheur». Выглянув, она увидела новый Ягуар Люка, припаркованный на тротуаре.
При приближении девушки мужчина поднял на нее глаза, и у Алиссы от нервов свело живот. Когда она хотела его только в сексуальном плане, то была полна уверенности и куража. Покорить мужчину на ночь легко. Но сберечь его, когда на кону сердце... Вся ее самоуверенность исчезла. Что, черт возьми, ей теперь делать? А завтра? И каждый последующий день?
Забрав у нее сумку, Люк повел девушку в сторону своих родителей. Они выглядели то ли сдержанно, то ли смирившимися с ситуацией. Она знала, что Люк сообщил им о ребенке, и подозревала, что он также рассказал им о «Сексуальных Сиренах». Но Алисса не могла позволить себе испытывать чувство стыда или извиняться. Что это изменит? Наверное, все выглядит еще хуже, потому как ее семья и вовсе не присутствовала на свадьбе. Вероятно, родители Люка думали, что ее семья избегает общения с ней. Она полагала, что они вынуждают себя терпеть ее присутствие. Что бы подумала ее собственная мать, если бы была здесь сегодня?
Алисса оттолкнула от себя эту мысль. Потому как женщина, которая умерла всего несколько месяцев назад, и которая родила ее, стала для нее незнакомкой после тех событий, что разлучили их.
— Спасибо, что проделали такой долгий путь за столь короткий срок, — сказала она им. — Я очень взволнована и благодарна вам, что вы были сегодня с нами. Я знаю, как много это значит для Люка.
Мать Люка, Кларисса, посмотрела на своего мужа, Энтони, который одарил ее легкой теплой улыбкой:
— Мы желаем, чтобы вы с Люком были счастливы.
Это еще не было приглашением в семью, но это было началом.
— Спасибо.
— Во сколько у вас завтра рейс? — Спросил Люк.
Через несколько мгновений они уже договаривались о том, чтобы пообедать с ним завтра, после чего он проводит их на вокзал. Обняв и поцеловав сына, они вежливо пожали ей руку и уехали. Теперь, когда все гости разошлись, Алисса осмотрела зал. В «Bonheur» требовалась уборка: скатерти нуждались в стирке, на кухне, естественно, горы грязной посуды, необходимо было убрать беспорядок на полу и вычистить его до блеска. Но сейчас она не хотела об этом думать. Всем этим девушка займется с утра. Сначала они с Люком должны пережить свою первую брачную ночь.
— Готова ехать? — негромко спросил он.
Нет. Боже, нет. Что я знаю о супружеских обязанностях?
Алисса судорожно перевела дух:
— Конечно.
Люк явно не собирался возвращаться в ее дом. Когда он выехал за пределы Лафайетта, Алисса занервничала. Тишина в автомобиле была тяжелой, и без того накаляя атмосферу ожидания. Она очень не хотела нарушать ее, но...
— Куда мы едем?
Мужчина бросил на нее взгляд своих темных глаз, опаливший ее до кончиков пальцев. Послеполуденные тени за окном усиливали чувство предвкушения, в салоне автомобиля витала аура интимности. Алисса затаила дыхание.