Восход Акроникса
Шрифт:
Плечи жреца поникли и молодой человек буквально ощутил чувство щемящей беспомощности, которое пожирало Измаила. Но он нашел в себе силы твердым, недрогнувшим голосом произнести:
– Ещё не все потеряно, но нужна твоя помощь. Вернее того, кем ты был раньше.
Непонимание промелькнуло во взгляде жреца, однако вскоре, смысл слов начал доходить до него. На всякий случай, он переспросил:
– Что ты имеешь в виду говоря, что нужна помощь того, кем я был раньше?
– он быстро глянул на Яла и до сих пор не проронившего ни слова Торунга, и Вик утвердительно кивнул, давая понять, что те в курсе.
– Я отказался от силы мертвых данным-давно, когда присягнул моему нынешнему повелителю.
– Иного выхода нет. Нам нужно, чтобы ты призвал душу из-за Вечной Переправы и пленил её в одном из мертвых тел, устилающих сейчас землю храмового холма.
Измаил возмущенно вскинул руки и закашлявшись от дыма, прохрипел:
– Да ты умом тронулся! Чтобы я пошел на такое святотатство? Да и даже согласись я на подобное, оставшиеся стражи храма никогда не позволят мне сделать это, просто разорвав мою собственную душу и тело на части.
О последнем Викар уже и сам думал, припомнив рассказы о том, что ни один владыка мертвых не в силах переступить порог обители Бога Вечной Переправы. Однако сила Вечного Океана была повсюду и чтобы вернуть мертвое тело к жизни необязательно находиться рядом с ним. Полыхающий храм виднелся издалека и даже отойдя на сотню шагов от его подножья, силуэты погибших, устилавших святую землю, все ещё были легко различимы. Об этих своих измышлениях он и поведал Измаилу, поспешив добавить:
– Ты сам сказал, что у вас нет никакой надежды на спасение и вы не в силах справится со слугами Агониса. А повергнув храм, он не даст упокоиться мертвым с миром, забрав их души. Так что тебе терять? Жизнь? Её и так не сберечь. Посмертие, в котором ты будешь вечным рабом Повелителя Порталов или расположение своего владыки? Но ты уже не справился с возложенной им задачей.
– видя с какой злостью жрец зыркнул на него, молодой человек поспешил примирительно добавить.
– Хотя твоей вины в последнем нет, а я, пусть и не желая того, навлек на храм сию напасть, вернулся сюда, дабы помочь с нею справиться. Прошу, позволь спасти этих людей, но для того нам нужна твоя помощь.
Ожесточение во взгляде вновь сменилось холодом, но последние слова о желании спасти оставшихся в живых, все же проняли Измаила и тот, видимо приняв некое окончательное решение, медленно кивнул. Будь он обычным слугой пантеона, с детства посвящавшего свою жизнь служению богам, уговорить бы его оказалось намного сложнее, а так, жестокая прагматичность разума все же взяла верх над голосом сердца.
– В твоих словах правды, к сожалению, больше, чем хотелось бы. Мы действительно должны защитить тех, кто вверил нам свои жизни, это наш долг, пусть цена и будет велика.
– голос его звучал немного странно, словно последняя фраза была обращена к самому себе в попытке убедить ту часть души, что протестовала против задуманного. Он заозирался и найдя подходящее место в неглубокой ложбине меж двух холмов, сокрытой от ветров и снега, продолжавшего сыпать с небес, произнес.
– Там духи хранителей нас не достанут, и я смогу ...
Его тихий, слегка надломленный от тяжести принятого решения, голос заглушил громкий треск, сменившийся оглушительным раскатом и ослепительной вспышкой, озаривший вершину храма, точно в том месте, где стоял круг жрецов вместе с Даниэлем и где неподалеку Рах пытался собрать воедино мозаику рассыпающегося барьера. Адское пламя залило землю, превращая её в раскалённое стекло и огненным ореолом разошлось над головами замерших в ужасе смертных. Каменная корона, венчавшая холм, перестала существовать, а её осколки пламенеющими болидами разлетались в стороны вместе с алеющими кусками земли, превратившейся в базальт.
К этому моменту четверо мужчин отошли уже достаточно далеко, чтобы расплавленный шлак, накрывший большую часть южной стороны обители не причинили им вреда, чего нельзя было сказать о тех, кто все ещё оставался на её склонах. Вершина просто перестала существовать, превратившись в огненную купель и Вик внезапно понял, что ни Рах, ни Даниэль подобного пережить не смогли бы. Ему вспомнились последние слова жреца, его восхищение Вардемой и некой незнакомкой. Вспомнились мудрые, иногда колкие наставление старого мага. Эти двое не являлись ему родней, но все равно были неплохими людьми и их потеря не оставила его равнодушным, опечалив больше, чем он мог ожидать. Парень краем глаза посмотрел на присевшего рядом Ялазара, державшего над их головами свой огромный щит, закрывая от шальных, барабанящих по стальному дереву осколков и увидел, что на лице того отразились схожие чувства.
Первым пришел в себя Измаил, поднимаясь во весь рост. Тот час, словно бы ошарашенные его дерзостью, силы, только что единым махом уничтожившие половину взгорья, притихли. Огонь опал, а настоящая река магмы, изливавшаяся из недр расколотого холма, замедлила свой бег. Жрец отошел на десяток шагов в сторону, чтобы ничто не мешало ему в приготовлениях.
– Ладно. Будь по-вашему.
– произнес он, выставив перед собой посох и с силой ударив им по высохшей земле, в конце едва слышно добавив.
– Прости.
– Ты спасаешь тех, кто искал здесь защиты, тут не за что извиняться.
– решил подбодрить его Викариан.
– Именно, - внезапно раздалось со стороны одного из холмов, - но он просит прощения не у своего бога, а у тебя, щенок.
На небольшой каменный выступ над их головами неспешно вышел поджарый воин, облаченный в добротную полную кожаную броню, больше напоминавшую тяжелый плащ, нежели боевое облачение. Его в сопровождала свита из двух одетых точно так же колдунов. О том, что это мастера Вечного Океана, Вик догадался по глубоким, украшенным множеством рун, капюшонам и резным темным посохам в их руках. Заговоривший же при себе имел длинную глефу и не покрывал наголо выбритую, клеймёную узорами ритуальных шрамов, голову. На манер Агониса, он так же носил на коже странные, сочащиеся злой аурой, письмена.
– Измаил, какого черта?
– Вик стал замечать, что по склонам двух холмов, что зажимали ложбину, в которой они с товарищами сейчас находились, словно из-под земли стали появляться вооружённые люди. И не только. Среди новоприбывших он заметил несколько крупных фигур, явно больше человеческих, вооружённых уже виденными ранее громадными молотами. Броня последних была черна, словно смоль, а из-под её наползающих друг на друга пластов, рвались рыжие языки огня, отчего тут же вспомнился падший повелитель небес. Тот, к слову сказать, так же не заставил себя долго ждать, кружа над ним и явно опускаясь все ниже.
– Это же слуги Агониса.
Ему было невыносимо думать будто тот, кому он по-настоящему доверял, как достойному, стремящемуся защитить и помочь остальным человеку, столь легко предать их, заманив в ловушку. Вместо уставившегося себе под ноги и молчавшего жреца, ответил Ялазар, перекидывая на руку щит:
– Именно они и есть. Похоже, пока наш охочий до пыток общий знакомый договаривался с Ульфом, Измаил успел спеться с Повелителем Порталов.
– Ну, право не стоит винить стража Вечной Переправы в случившемся, у него просто не было выбора.
– едва сдерживая смех и опираясь на воткнутую в землю глефу, вступился за Измаила посланник раба демонов. Его кожа была необычного серо-зеленого цвета, отчего он в своей темной броне казался ожившим куском скалы. И чем больше он говорил, тем больше врагов появлялось вокруг. Правда всех их, словно горох по полу, разбросало по склонам холмов, отчего никакого видимого порядка или построения углядеть не удавалось. Возможно, они перемещались сюда через те самые порталы, коими так искусно управлял их зловещий господин.
– Надо отдать должное, едва мы только обрушили первый удар на это жалкое капище, его служители не бросились прочь, словно тараканы. Даже напротив, во главе с настоятелем вышли к нам. Старик хотел узнать, чего нам надо, а узнав, отказался исполнить волю моего владыки. Пришлось убить.