Восход солнца
Шрифт:
Вскоре к ним присоединилась Орешница и Березовик. Затем вновь накатила волна рева и зловония, и пробегающие чудища скрыли из глаз Ежевику. Пришлось ждать, когда они уберутся прочь, но даже когда дорога вновь стала свободной, в воздухе еще долго слышался затихающий рев страшных зверей.
Ежевика выскочил на Гремящую тропу и понесся к своим патрульным. Внезапно вдали показалось новое чудище, и Березовик истошно завопил:
— Осторожнее!
Но глашатай Грозового племени ни на миг не остановился и присоединился к товарищам задолго до того, как чудище
— Вот видите, ничего сложного, — пропыхтел он, беспечно пошевелив ушами. — А теперь идем быстрее.
Тьфу, какая гадость! Чтобы перебраться на другое поле, пришлось подлезть под изгородь, собрав на шерсть скользкие мокрые листья и всякий мусор, скопившийся под ветками.
Очутившись на другой стороне, Львиносвет сразу почувствовал какой-то сильный запах. Он показался ему знакомым, но как Львиносвет на напрягал память, ответ ускользал от него, как мышка в заросли папоротника.
— Что это? — испуганно спросила Орешница, указывая головой в центр поля.
Львиносвет посмотрел сквозь пелену снегопада. Прямо впереди, сбившись в небольшие группки, стояли огромные животные с черно-белыми шкурами. Вот одно из них подняло огромную голову и издало низкий печальный звук.
— Коровы! — воскликнула Остролистая, подходя к брату. — Неужели забыл, Львиносвет? Мы видели их по дороге в горы.
— Ну конечно — коровы! — с облегчением вздохнул Львиносвет. Воспоминание о коровах напомнило ему о старом одиночке по имени Пурди. Этот старик показал им коров, когда они проходили мимо фермы, а мама — то есть, Белка!—сказала, что эти животные не опасны, если только не лезть им под копыта.
— Коровы не причинят нам вреда, — успокоил Орешницу вылезший из-под изгороди Ежевика. — Они ни на кого не нападают.
Орешница недоверчиво посмотрела на глашатая, но ничего не сказала, а когда Бурый повел отряд через поле, Львиносвету невольно передалось сомнение молодой воительницы.
Коровы были совсем рядом, они смотрели на котов своими выпуклыми блестящими глазами. Как ни старался Львиносвет обходить их стороной, страшные копыта все равно были слишком близко, но еще страшнее казались ужасные изогнутые когти, торчащие над коровьими галопами.
Что и говорить, против таких зверей никакие боевые приемы не помогут! Время от времени коровы наклоняли тяжелые морды и обнюхивали проходивших котов, обдавая их своим горячим влажным дыханием; Львиносвет задыхался от их неприятного запаха, его оглушали протяжные скорбные звуки, которые издавали эти непонятные звери.
Бурый невозмутимо вел их сквозь лес высоченных коровьих ног, когда одна из коров вдруг со вздохом взмахнула своим длинным хвостом, хлестнув Остролистую прямо по морде. Взвыв от боли и неожиданности, Остролистая отшатнулась, врезавшись в Львиносвета.
– Лисий помет! — выругалась она.
Львиносвет поддержал сестру, чтобы она не упала.
— Что-то это путешествие перестало мне нравиться, — прошипела Остролистая и посмотрела на Орешницу, которая с готовностью закивала.— Поход в горы был гораздо проще, несмотря на стычку с собаками.
«Кроме того, в путешествии в горы был хоть какой-то смысл. А сейчас мы идем искать кота, который не имел никакого отношения к смерти Уголька. Я знаю, что Сол не убийца — знаю, и все».
Миновав коров, коты побрели по снегу к дальнему краю поля. Львиносвет повел носом, ища запах Сола, но в воздухе пахло лишь снегом, землей и коровами.
«Воняют на все поле! Тут и собственных соплеменников-то не учуешь, не то что Сола!»
К счастью, вскоре из снежной пелены показалась очередная изгородь. Патрульные со всех лап бросились к ней и забрались под колючие ветки.
— Нам через эти колючки не пролезть! — воскликнул Березовик, с ужасом глядя на изгородь. — Да тут в два счета без шкуры останешься.
— Не останешься, — заверил его Ежевика. — Пойдем вдоль изгороди и поищем место, где можно пролезть.
С этими словами он решительно зашагал под ветками, а патрульные поплелись за ним следом.
Уставший Львиносвет совсем сник.
«Только бы не пришлось возвращаться обратно!»
Сердце у него провалилось в лапы, когда откуда- то из-за изгороди вновь послышался рев Гремящей тропы.
— Нет, только не это! — вслух простонал он.
Наконец, Ежевика остановился.
– Вот тут можно попробовать, — сказал он, кивая на узкий просвет между двумя изогнутыми немками. — Львиносвет, не откажешься попытать счастья первым?
Что ему оставалось делать? Кивнув, Львиносвет подошел ближе и обнюхал отверстие. Потом распластался на земле и пополз. Острые колючки больно оцарапали спину, вцепились в шерсть и потянули ее, но Львиносвет, стиснув зубы, выбрался сдругой стороны.
— Все в порядке!
Пока остальные коты, друг за дружкой, перелазили сквозь изгородь, Львиносвет оглядел заснеженный простор. Земля впереди плавно сбегала к очередной Гремящей тропе, которая оказалась гораздо шире и оживленнее прежней: чудища так и сновали по ней в обе стороны! Ослепительные огни Двуногих сверкали на длинных каменных стволах по обеим сторонам от дороги.
«Нам никогда не перебраться через эту тропу!»
Отчаянный кошачий визг заставил его вздрогнуть и отвернуться от дороги. В следующий миг Орешница с воем выкатилась из-под изгороди и принялась отчаянно тереть лапами морду.
— Колючка! У меня колючка в носу! — в ужасе вопила она.
— Дай-ка, я посмотрю, — бросилась к ней Остролистая. — Стой спокойно и перестань царапать морду когтями!
Вся дрожа, Орешница уселась в снег и с мукой посмотрела на Остролистую. Дело оказалось серьезное — здоровенная колючка прочно впилась в розовый нос несчастной воительницы. Капельки крови уже начали набухать вокруг ранки.
Но Остролистая не зря когда-то собиралась стать целительницей и училась у Листвички. Умело вылизав кожу вокруг ранки, она ухватилась зубами за колючку, дернула — и выплюнула занозу на землю. В тот же миг кровь брызнула из носа Орешницы, запятнав свежевыпавший снег.