Восход солнца

Хантер Эрин

Сумерки спустились на землю, когда коты, оставив за спиной поля, подошли к узкой Гремя­щей тропе. Принюхавшись, Остролистая почув­ствовала запах лошадей.

— Пастбище! — закричала она. — Мы почти дома!

Ускорив шаг, Ежевика бросился вперед, под­нырнул под сверкающую изгородь и помчался по ровной белой дороге к гнездам Двуногих и их ло­шадей. Выбежав на поле, Остролистая поискала глазами коней, но вокруг было пусто.

— Наверное, они заперты в своих деревянных гнездах, — сказала она, оборачиваясь к Львиносвету.

Дымка и Флосси тоже

нигде не было видно, хотя повсюду чувствовался их запах. Лапы у Остроли­стой покалывало от нетерпения, ей хотелось по­скорее очутиться в родном каменном овраге, хотя она знала, что даже там не сможет почувствовать себя в безопасности.

«И смогу ли я вообще когда-нибудь обрести чув­ство безопасности? Чем закончится вся эта ложь, предательство и преступления?»

Глава XV

— Спасибо, Воробей, — проурчала Белолапа, когда Воробей положил перед ней сверток крестовника.

В детской было тепло и тихо. Ромашка и Милли вывели своих котят поиграть на свежем воздухе, и белая королева наслаждалась редким покоем.

— Съешь все, слышишь? — напомнил Воробей. — Твои котята вот-вот появятся на свет, и тебе нужны силы.

— Я знаю, — вздохнула Белолапа. — Надеюсь, ждать осталось уже недолго. Просто ужасно чувствовать себя такой огромной!

— Все будет хорошо, — заверил ее Воробей. По­прощавшись с королевой, он выбрался из детской н присел на пороге. Утро было холодным, однако слабые лучи солнца уже начали потихоньку растапливать ночную стужу.

— Так-так... — пробормотал он себе под нос. — Если Листвичка все еще ищет тысячелистник в лесу...

Войдя в свою палатку, он не почувствовал за­паха целительницы, зато сразу понял, что внутри есть кто-то еще, и этот кто-то ужасно раздражен.

«Мышиный помет! Только тебя мне не доста­вало!»

— Привет, Ягодник, — как можно спокойнее сказал Воробей. — Что стряслось?

— Хвост! — рявкнул молодой воин. — Болит ужасно! И пахнет как-то нехорошо.

Воробей нагнулся, чтобы обнюхать обрубок его хвоста, и его чуть не вывернуло от запаха гнили.

— У тебя там заражение, — ответил он.

— Что? — возмущенно вскрикнул Ягодник. — Но Листвичка говорила, что мой хвост давно за­жил!

— Он и зажил, — ответил Воробей. — А теперь рана открылась снова. Вспомни, ты в последнее время цеплялся хвостом за что-нибудь? Как-то его ранил?

Ягодник задумался.

— Кажется, я застрял в ежевике, когда гнался за кроликом. Точно, запутался хвостом в колючках! И что теперь?

— Ничего, — вздохнул Воробей. — По крайней мере, ничего страшного. Сейчас наложим мазь из календулы, и все пройдет. Подожди немножко. — Он прошел в кладовую, где хранились травы, и на­шел календулу. Разжевав несколько листочков, Во­робей вернулся к Ягоднику и пробурчал с полной пастью: — Стой спокойно, пока я буду мазать.

— Как ты думаешь, меня теперь освободят от обязанностей? — с надеждой спросил молодой воин.

— Вряд ли, — безжалостно отрезал Воробей. — Гы же не хвостом охотишься или патрулируешь! Но завтра утром обязательно приходи снова, я намажу свежую мазь.

— Ладно, — кивнул Ягодник. — Спасибо тебе. Сразу болеть меньше стало!

«Вот и славно. Иди отсюда, а у меня свои дела есть!»

Когда Ягодник убежал, Воробей вернулся в кла­довую и вытащил оттуда несколько листочков оду­ванчика, бурачника и кервеля. Зажав травы в зу­бах, он опрометью бросился к палатке старейшин и высыпал свою ношу перед Кисточкой.

— Есть здесь та трава? — выпалил он.

— Какая еще трава? — сердито зашипела Ки­сточка. — Совсем ты спятил, что ли?

Сквозь запах трав Воробей почувствовал силь­ный аромат свежей дичи и понял, что помешал старейшине завтракать.

— Трава, про которую ты мне рассказывала, помнишь? Та, что Листвичка год назад принесла тебе по ошибке!

— А, это, — проворчала Кисточка. — И зачем тебе знать, что это за трава была?

— Просто любопытно, — как можно небрежнее ответил Воробей, стараясь скрыть свое нетерпе­ние. Не хватало только, чтобы Кисточка рассказа­ла о его расспросах Листвичке! — Я же целитель, вот и хочу все знать о травах.

Недоверчиво фыркнув, Кисточка обнюхала принесенные им травы.

— Дай-ка, и я понюхаю, — предложил Долго­хвост. — Пробовать-то я ту травку не пробовал, но запax хорошо запомнил.

— Ну? — выпалил Воробей, когда коты по оче­реди исследовали травы.

— Нет, тут такой нету, — отрезала Кисточка. — Эти травы я знаю. Листвичка часто дает их от жара или при зараженных ранах.

— Верно, — поддержал ее Долгохвост. — К со­жалению, это все не то.

Воробей подавил вздох разочарования.

— И даже эта не та? — с надеждой спросил он, пододвигая к ним кервель.

— Разве я говорю по-барсучьи? — взвилась Ки­сточка, шлепая его хвостом по уху. — Ты слово «нет» понимаешь?

— Ладно, ладно, я просто спросил, — забормо­тал Воробей, поспешно сгребая травы. — Попозже я вам другие принесу, хорошо?

— Дай нам только поесть спокойно! — бросила ему вслед Кисточка, снова склоняясь над кроли­ком.

Воробей вернулся в свою палатку с твердым намерением продолжить поиски загадочной травы. Но не успел он положить кервель, оду­ванчик и бурачник на место в кладовку, как услышал за спиной шаги вернувшейся Листвички. От целительницы сильно пахло тысячелист­ником.

— Что ты здесь делаешь, Воробей?! — с порога закричала она. — Почему от тебя пахнет так, будто ты спал на наших травах?

— Я... поскользнулся и упал на пороге кладо­вой, — ляпнул Воробей первое, что пришло ему в голову. — Вот и пахнет немного.

Листвичка горестно вздохнула.

— Честное слово, Воробей, ты ведешь себя, как малый котенок! И вообще, зачем ты рылся в кла­довой?

Воробей почувствовал исходящие от нее волны страха и тревоги.

«Чего она так боится? Почему не хочет допу­скать меня в кладовую? Вообще-то, я целитель, а нмчит, имею такое же право бывать в кладовой, каки Листвичка! Что же она там прячет?»