Восход Водолея (сборник)

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Казакову хотелось верить, что он не ошибается и все идет именно так, как учили в разведшколе, но пока в пользу его правоты свидетельствовала лишь повышенная боеготовность охраны. Толпы из своего окна Иван не видел и никакого шума не слышал.

Хотя, кажется, где-то вдалеке раздались хлопки, затем еще, уже ближе, и на синем фоне утреннего неба появились черные клубы дыма. Похоже, горела резина или что-то подобное. Машина? Скорее всего. И не выхлоп – гибридные двигатели так не чадят, – а именно пожар. Снова хлопки и следом натуральный взрыв: полновесный, тугой, заставивший вздрогнуть даже прочное, плотно пригнанное бронестекло.

Иван рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши. «Бины» внизу зашевелились и начали монтировать напротив ворот станины для тяжелых ракетных пушек. Первая линия обороны. Неужели толпа собралась идти на прорыв? Понять граждан было можно. За стенами ЦГМ люди исчезали часто и бесследно, как это было когда-то в сталинских лагерях. Рано или поздно народное терпение должно было лопнуть. Но зачем хунвейбинам ракеты? В арсенале специального отдела милиции и на вышках по периметру ЦГМ имелись боевые противопехотные лазеры. Для уничтожения живой силы их было предостаточно.

По стеклу пробежала волна вибрации от нового взрыва. Теперь Иван видел и дым от него, и комки земли с кусками асфальта, и обломки какой-то машины, взмывшие в небо поблизости от ворот. ЦГМ подвергся обстрелу! Вот почему не было слышно шума толпы. Вот почему молчали лазеры на вышках. Никакого сборища вокруг Центра пока просто не было. Стреляло какое-то орудие. Издалека, но довольно точно. А кто давал лазерную подсветку самонаводящимся головкам ракетных снарядов, Иван догадывался. Ведь он учился в той же разведшколе. День обещал быть удачным.

Хунвейбины установили на лафеты двенадцатиствольные пусковые и начали их заряжать. Иван присмотрелся к типу ракет. Дело плохо. Управляемые снаряды с лазерным наведением. Примерно такие же, как наши. Три пусковых установки по двенадцать ракет. Один залп – и танкового батальона как не бывало. А если учесть, что в руки повстанцев вряд ли попало больше одного-единственного танка или орудия, то дело и вовсе было ни к черту. Теперь все решит скорость. Кто обнаружит цель и выстрелит первым, тот и победит. На стороне «бинов» были огневой перевес и налаженный контроль над территорией, на стороне диверсантов – внезапность и нестандартность ходов.

«Если не подсветить лазером эти пусковые, нашим может обломиться по полной программе, – забеспокоился Казаков. – Но сквозь ворота не подсветишь, а преобладающих высот поблизости нет».

Проблему решил третий взрыв. Он снес ворота с направляющих, и взгляду Ивана, впервые за год, открылось ведущее к Центру шоссе и бескрайний пустырь. Что и говорить, незаметно подойти к ЦГМ по такой местности почти невозможно, а значит, штурм издалека был оптимальным решением.

Почти взвод охранников бросился через пролом и занял позиции по ту сторону ворот, но стрелять им было по-прежнему не в кого. Видимость оставляла желать лучшего, но Казаков различил, что в воздухе кружат вертолеты, а ближе к городской окраине мечутся взад-вперед милицейские машины и пара бронетранспортеров. Скорее всего, наземные машины сдерживали толпу, а воздушные пытались вычислить огневую точку диверсантов.

Несколько долгих минут ничего не происходило, а затем... пусковые установки «бинов» превратились в ослепительные белые цветки одна за другой с интервалом в полсекунды. Иван вспомнил курс артиллерийской подготовки. Как раз столько требовалось на перезарядку ракетной установки «Панцирь-30». Как ребята умудрились провезти такую бандуру в город? Впрочем, не вопрос. В дорожной милиции в основном служили ленивые и алчные «хани», а не принципиальные до тупости хунвейбины. Договорившись с дорожными патрулями, в город можно было провезти даже ядерный фугас.

Вертолеты взяли цель и накрыли ее добрым десятком ракет. Иван усмехнулся. «Панцирь-30» был автономным комплексом, который монтировался на любой грузовой машине и управлялся боевым компьютером. Жалко, конечно, технику, но главного вертолетчики так и не добились – диверсантов они не уничтожили. Людей на огневой точке не было изначально.

Видимо, для полноты картины совершенно из другого квартала городской окраины протянулся белесый след ракеты, выпущенной из переносного зенитного комплекса, и один из вертолетов разломился в воздухе.

Казаков даже присвистнул. Сражение разгоралось нешуточное. Воодушевленная боевыми успехами и от этого напрочь лишившаяся страха толпа решительно смяла милицейские заслоны и двинулась к Центру.

Иван прикинул, сколько потребуется времени людям, чтобы пройти почти километр, и вспомнил инструктаж по системам быстрого реагирования противника. На подмогу засевшим в Центре «бинам» уже должны выдвинуться пехотные части Северного военного городка и гарнизона при блокпосте «Чжан». А из центра города по Старому шоссе, основному пути к ЦГМ, сейчас выдвигались отряды специального назначения Главного милицейского управления. И военным, и спецотрядам ходу было примерно одинаково – тридцать-сорок минут. Это с учетом баррикад, которые наверняка соорудили на всех стратегических дорогах «безобразничающие» горожане. Безобразничающие под чутким руководством инструкторов из Москвы, конечно. По расчетам получалось, что у народных масс на непосредственный штурм Центра останется минут десять-пятнадцать, не больше. И это означало, что ничего подобного не произойдет. Люди просто забросают «бинов» помидорами, распишут стены лозунгами и разойдутся. Рисковать мирным населением разведке запрещено. Но в том-то и заключался высший класс проведения провокаций и прочих подобных мероприятий: выставить врага на посмешище, поднять боевой дух сонных граждан и не потерять при этом ни одного человека. Приемчик посильнее сбитого вертолета. Хотя в комплексе еще лучше. Разговоров хватит на год. Как раз до следующего «особого» дня. А может быть, с таким массовым настроем все решится и раньше, кто знает? Ведь подобные операции проходят сейчас не в одном городе Сибирской провинции, как минимум, во всех «миллионерах», а таких городов от Урала до Желтого моря – два десятка.

Вопрос – удастся ли увидеть следующий «день имени тяни-толкая» Ивану?

На одной из вышек слева от раскуроченных ворот зажегся красный огонек, и у ног первой шеренги надвигающейся толпы взорвалась земля. Люди приостановились, но почти сразу двинулись дальше. Красный зрачок боевого лазера зажегся на вышке справа. Серия небольших взрывов прочертила поперек шоссе и пустыря длинную черную полосу. Предупреждение было вполне понятным. Люди остановились. Ситуация изменилась не в пользу толпы, но никто не попятился и не разбежался. Все будто бы чего-то ждали.

Казаков оперся обеими руками о стекло и напрягся. Чего они ждут? Каких еще чудесных неожиданностей? Через десять минут здесь будут войска, и тогда не избежать серьезных проблем!

Иван поднял взгляд кверху. Вот чего ждали горожане! Один из вертолетов изменил курс и двинулся на Центр. Это было нечто и вовсе запредельное! Неужели диверсанты умудрились захватить вертолет?!

Из ракетных подвесок воздушной машины вперед вытянулись белые дымные щупальца, и обе вышки рухнули внутрь ограждения ЦГМ. Следующий залп пришелся по площадке перед воротами, где лихорадочно окапывались «бины», по двору и тюремной стене. Казаков не успел отпрянуть от окна и почувствовал, как падает вперед. Бронестекло покрылось паутиной трещин, но не рассыпалось, а просто выпало наружу. Вместе с ним, с высоты второго этажа выпал и Казаков.