Восход. Солнцев. Книга V
Шрифт:
После того, как все рассказал и объяснил, вышел из своего «кабинета», прошагал мимо Чалого, тот даже глаза не поднял. Решил навестить профессора и проведать Диму. В трущобах еще с большей силой закипела жизнь и работа. Все при деле. Внешний вид стал похож на спальный район центра. Да и сами люди уже не в обносках [jlzn/
— Как они не заметили? — удивился я.
Платя местным за работу, мы занимаем их. Они в свою очередь спускают все это на алкоголь и проституток, в барах оставляют. Вон уже парочка ресторанов
Зданием профессора тоже занимались. Народ увеличивал его, пристраивая еще кусок, пока что из дерева. Заглянул и не ошибся. Прохоров решил себе на мои деньги рядом что-то отгрохать.
Пахло здесь приятно. Уже стояли несколько коек, кое-какая мебель и даже пока не разобранные наборы для зельеваров.
— Борис, — заметил меня профессор. — Дела идут! Живем! — улыбался мужик.
— Дима? — спросил я. — Что с ним?
Сели за стол, который перенесли из театра. Говорунов пошел на поправку. Как я и думал, его чем-то травили. Давид еще разбирается, но основа жижи и то, что его зелье сработало, только доказывает наше предположение.
Профессор очень восторгался качеством яда. Сказал, что точно не природного характера и произведен в лаборатории, причем достаточно современной. Кое-какие мысли у меня по этому поводу уже сформировались.
Прохоров очистил кровь Говорунова, и тот идет на поправку, сегодня-завтра будет как новенький. Оставил Давида дальше разбирать свои игрушки. Кто бы мог подумать, что распаковка новых инструментов для работы может приносить столько удовольствия мужику.
Дима лежал в небольшой комнатке, в руку поставлена капельница. Стоило мне зайти, как он вскочил.
— Борис? — уставился паренек на меня.
— Да! — махнул ему рукой, чтобы лег обратно.
— Ты спас Елизавету? Володю? — не сводил Говорунов с меня взгляда.
— Скоро… Не все сразу, мой друг.
— Но!.. Если будет поздно?
— Дима, ты думаешь, что я могу просто так с этой рожей ходить здесь? Заглянуть в психушку и вытащить оттуда пациента, а следом заявиться в часть и из карцера прихватить другого паренька? Потом вернуться, не наделав шума и проблем? — чуть тверже ответил разволновавшемуся аристократу.
— Понимаю! Все понимаю… Просто я не хочу, чтобы повезло только мне. Как я буду жить, если узнаю, что Лиза или Володя… А эта сука!
— Успокойся! — прервал я его.
Нужно будет сказать Давиду, чтобы чего-то седативного ему дал. Аккуратно, будто психолог, я постарался узнать, что же у него произошло с Ольгой. Что конкретно она сделала? Почему Говорунов сорвался за стену?
Когда Обручева вернулась, странно себя вела, со слов Димы. Говорила про меня, что я трус и слабак, бросил ее, когда убегал от мага. И она спаслась только потому, что урод отвлекся на меня.
А когда убил, то от тела осталась только рука, которую она и притащила для доказательств. Потом Ольга поговорила с каждым по отдельности. Что конкретно она сказала, Говорунов не в курсе. Как и не знает, почему сорвался один за стену. В себя парень пришел в больнице.
Ольга навестила Диму почти после того, как его нашли раненого. Сказала ему, что он жалкое ничтожество, который даже останки друга не смог найти. Тут паренек и сломался. Что было дальше, не помнит.
— Умница! — улыбнулся я.
— Что? Эта тварь! Сука… Надеюсь, она сдохнет в мучениях. Сколько всего принесла… А ты ее хвалишь? — подскочил с кровати Говорунов.
— Ляг! — крикнул я. — Ты не видишь всей картины и не знаешь всего, о чем ведаю я.
Немного поделился с парнем информацией. Не стал рассказывать все, а то еще кукухой поедет. Главное, попытался донести, что Ольга не совсем та, кем была раньше. И Обручевой либо управляют, либо ее как человека больше нет.
— Как? — удивлялся Дима.
— Попой об косяк! — ответил ему. — Твоя задача: выздороветь. Скоро у нас большие планы намечаются, и ты мне потребуешься. Понял?
— Да… — опустил глаза аристократ.
Я вышел из его новой «палаты», вздохнул. Прохоров собирал что-то на полу, смотря на чертежи, и пел себе под нос.
— Давид, накапай пареньку чего-нибудь успокоительного, — сказал я, проходя мимо. — Слишком он возбужденный, пусть спит и восстанавливается. Не дай бог Дима свалит отсюда! Я тебя…
— Сделаю! — не придал значения моим словам профессор, увлеченно собирая какую-то установку.
— Ты меня не понял. Если он убежит, то наше с тобой сотрудничество сразу прекратится, раз и навсегда! — присел я рядом на корточки.
Давид ничего не ответил, оставил свое занятие и направился к Говорунову. Так-то лучше. Поднялся. Пора мне еще один крючок закинуть перед вечерним походом к девушкам.
Начало уже вечереть, время за делами пролетает незаметно. Побрел к театру ждать Прохора с машиной. Удивился, когда застал его в ней.
— Господин, — выскочил он из-за руля. — Простите, Борис Иванович… Какие будут распоряжения?
Улыбнулся ему. Зашел в театр и приказал все добро, что есть, перетаскать в автомобиль: артефакты, зелья и побрякушки. Забили весь багажник. Машина тронулась, мы поехали в лавку «Сибирская».
Многое из того, что набрали паханы, мне не нужно, а вот кое-что другое я бы прикупил. Пока ехали, прикидывал, что может потребоваться в ближайшее время. Точно! Надеюсь, с этим помогут.
Остановились у знакомого места. Сказал Прохору пока сидеть и ждать в машине. Открыл дверь, и колокольчик встретил своим звоном. Через минуту вышла Катенька. Лицо недовольное.
На ней черное приталенное платье и шапочка с темной вуалью, прикрывающей часть лица. Обычное радушие куда-то испарилось.