Восходящий. Магия дракона
Шрифт:
Талия сражалась с горем, не позволяя отчаянию накрыть ее с головой. Было ли это правдой? Гонялась ли она за призраками? Нет, нет! Они обнаружили слишком много доказательств, которые указывали на заговор во дворце. Броуд был с этим согласен, а Нибо ни разу не обмолвился, что Леофрик был чем-то болен.
Принцесса погасила пламя вокруг костяшек и потянулась к карману, чтобы предъявить Озрику то письмо. И в это мгновение она посмотрела своему дяде прямо в глаза. Холод и непреклонность – все, что она увидела в них. Именно тогда Талия поняла: письмо ничего не изменит. Озрик был убежден, что ее брат сошел с ума. И только неопровержимые
Талия отбросила рукой волосы со лба, чтобы оправдать внезапное движение.
– Ты слушаешь? – спросил Озрик.
– Да, дядя.
– Нам нужно составить план сражения, – проворчал король. – Для обсуждения неотложных вопросов уже созвали совет. Я настоятельно призываю тебя не создавать новых разногласий. Займешься этим позже. Если выживем.
И Озрик ушел.
Талии оставалось только одно. Если требуются веские улики – а, в конечном итоге, к этому и придет, – тогда она отправится на поиски тех доказательств, что оставил для нее Леофрик. Если ничего найти не удастся, она будет вынуждена признать, что Харроуэй не виновен, а ее брат действительно сошел с ума. И она будет жить дальше, справляясь с этой болью.
Но если Талия отыщет свидетельства, тогда она собственным пламенем сожжет этого предателя. И ни у кого не достанет сил, даже у дяди, ей помешать. К черту клятвы.
Преисполненная решимости, Талия помчалась во дворец. Она точно знала, куда идти.
Хаос
Они быстро пролетели через весь город и когда добрались до одинокого острова, Эш приземлился на вершине полуразрушенных стен. Холт не увидел здесь ни отряда солдат, ни укреплений, ни баллист – это место никто не охранял.
Когда подросток уже собирался спешиться, снизу, со стороны ворот раздался взволнованный голос.
– Почтенный Всадник! – Страж помахал ему рукой. – Прошу прощения, но вам не следует туда заходить.
Эш слетел на землю, и Холт спрыгнул навстречу охраннику. Он тяжело приземлился на каменный мост – его сильные ноги уже без труда выдержали удар – и гибким движением выпрямился.
– Внутри есть то, что я ищу, – проговорил подросток, старательно подражая речи знатных людей.
Те несколько караульных, что охраняли остров, переглянулись.
– Мы не смеем подвергать сомнению волю Всадника, – обратился к Холту самых смелый из стражников. – Но входить в карантинную зону неразумно.
Холт махнул рукой.
– Зеленая Гниль меня не беспокоит.
Караульный сглотнул.
– Почтенный Всадник, здесь риск заразиться гораздо выше. Для того, чтобы пройти в город, требовалось выждать три дня и показать, что симптомов нет. Но таких почти не оказалось.
То же самое сказал Озрик. У Холта сдавило горло. Если его отец на острове, значит, заражен тоже. Эта болезнь стремительно распространяется, и решение запереть беженцев на карантинном острове только привело к катастрофе.
– Я заметил, что это место никто не планирует защищать, – сказал Холт. – И когда начнется сражение, этих людей убьют первыми?
– Они уже мертвы, почтенный Всадник, – безразличным тоном ответил солдат.
– Я
Стражники, бросив на Холта последний просительный взгляд, все же расступились. Решетка поднялась, и подросток вошел внутрь. Эш последовал за ним, и ворота с лязгом захлопнулись.
Картина невероятных страданий предстала перед Холтом. Этот небольшой островок с трудом вместил всех этих людей. Одни сидели прямо на земле, другие застыли в темных дверных проемах – лица пустые, глаза смотрят куда-то в себя. Безжизненные тела свисали из окон. Дренажные канавы на мощеных улицах были заполнены желчью, рвотой и желтой мочой. От невыносимой вони желудок Холта трижды перевернулся. Где-то плакали дети, взрослые мужчины рыдали и вздымали к небу окровавленные, грязные руки. В дальнем углу острова столб дыма уносил с собой воспоминания о погибших.
– Я слышу, как медленно бьются их сердца, но в них так мало жизни, – заскулил Эш.
Холт, не раздумывая, шагнул вперед, а его собственное сердце, несмотря на тело Восходящего, бешено колотилось. По драконьей связи они с Эшем пытались утешить друг друга. Даже в этом дьявольском месте их связь давала им ощущение передышки, как холодный чай в жаркий день.
Пока никого не узнавая, Холт шел по улицам дальше. Прямо перед ним на камни рухнула женщина. Подошли мужчины и унесли ее тело.
Теперь окружающие таращились на Холта: он держал спину слишком прямо, на его коже не было пятен, а свет в глазах не погас. Он был здоров. Люди показывали на Эша, будили спящих, чтобы те посмотрели на дракона и на Всадника.
Трясущийся старик опустился на колени у его ног.
– Сэр, вы пришли, чтобы положить конец нашим страданиям?
Оторопев, Холт заставил себя не останавливаться. И он только потом понял, о чем просил этот человек. А вокруг уже собирались другие. Их голоса слились в один вопль отчаяния.
– Я постараюсь… постараюсь помочь. – Голос Холта дрожал, запинаясь на каждом слове. – Отец?
Где же он?
– Отец!
Эш взмахнул крыльями и негромко зарычал, чтобы толпа расступилась.
– Мы можем попробовать вылечить их.
У Холта пересохло во рту. Здесь было так много людей. Они с Эшем не могут помочь всем, так ведь?
– Малыш, мне нужно его найти, – проговорил подросток. – Отец, – снова позвал он. – Отец!
Холт проталкивался сквозь толпу. Силой своего обновленного тела он легко прокладывал себе дорогу через скопление ослабевших беженцев, но это было все равно, что переходить вброд реку, а трава тянет тебя на дно.
Но план был совсем другим! Сидастра считалась надежным убежищем, безопасным укрытием на случай вторжения: все подданные королевства должны были спрятаться за городскими стенами, притянуть сюда рой, который будет разгромлен. Обращен в пыль. Слова песни, которые Холт знал с детства, снова зазвучали в его голове.
Услышав зов, собирайся в путь,Прихвати только то, что не сможешь вернуть,Мужа, жену, дитя и родню,Собирайся сейчас, твоя жизнь на кону.