Восхождение Примарха 2
Шрифт:
— А теперь понял? — спросила она с надеждой?
Я лишь отрицательно покачал головой. Но, увидев разочарование в глазах родственницы, поспешил добавить:
— В смысле, я вижу, как ты тянешь эфир и что потом ты его преобразуешь в магию воды или воздуха. Но как именно ты это делаешь, я не понимаю.
— Видимо, ты не очень внимательно читал Маврокордато, — заметила Белла.
— Да там, в основном, кровь, кишки, развоплотило… Пропускал по несколько страниц, каюсь.
— Тут согласна. Он ещё ужастики всякие писал под псевдонимом. Но дневник тебе нужно
— А их больше двух?
— А ты поставь две линзы и посмотри. Но мы снова отвлеклись. Ты ничего не слышал про эфирное сердце?
— Нет, — ответил я. — Только сегодня узнал.
И тут мне снова пришёл отрывок из сна. Точнее, самый его конец, когда нечто яркое вырвалось из груди Антонио Сан-Донато и понеслось ко мне.
— У каждого мага эфира, — объясняла мне бабушка по пути обратно в усадьбу, — входящего в полную силу, формируется дополнительный магический орган, так называемое эфирное сердце. Словно обычное физическое сердце, оно служит насосом и прокачивает, но не кровь, а эфир по магическим каналам. Плюс к этому именно внутри него происходит преобразование первоосновы в любой вид магии.
— И как оно формируется? Его надо создавать самому? — спросил я, проходя вслед за Донатовой обратно в свою комнату.
— Без наставника это совершенно бесполезно и даже опасно, — ответила она, присаживаясь на подоконник. — Но даже и с ним есть большие риски. Лично я всё делала по схеме Маврокордато, мне, как мог, помогал мой отец. Но эфирное сердце вышло слабым, — она снова вздохнула. — Я могу преобразовывать эфир лишь в воду и воздух. Огонь и земля мне не покорились, не говоря о внестихийной магии. То ли я где-то ошиблась, то ли что-то просто пошло не так. То ли не дано. Но встать рядом с героями древности, которые легко крутили всеми стихиями, мне было не суждено.
— Так значит, Донато не водники? Слабые, но эфирники? — догадался я.
— Да, конечно, — ответила бабушка. — Эфирником в наше время быть нельзя, так что ты правильно делаешь, что скрываешь это. Иначе за тобой приедут, будь уверен.
— Даже сейчас? — я был несколько обескуражен.
— Всегда! — грустно усмехнулась Белла. — Ты что, это же невероятная власть. Никто не захочет терпеть рядом с собой подобного мага. Именно поэтому я — водница. Мама твоя — тоже водница. Она совсем слабенькая была, её эфирного сердца даже на вторую стихию не хватило. Так что ещё повезло, что замуж за аристократа вышла. Могло бы быть и хуже. А вот младшей передалась молния, это, кстати, забавно.
— Так ты согласна стать моей наставницей? — решил я вернуть разговор в изначальное русло. — Чтобы я тоже смог вырастить своё эфирное сердце.
Бабушка присмотрелась ко мне, словно ныряльщик, в последний раз оценивающий водоём на предмет подводных камней.
— Думаю, да, — ответила она, наконец. — У тебя совершенно точно есть потенциал, но пока я не могу понять, какой именно.
— Кстати, я видел у Маврокордато написано, что перестраивать организм — очень больно, долго и энергозатратно. Это так?
— Вот именно! — ответила
Я немного подвис от столь бурного потока эмоций. Всё-таки корни скрыть невозможно, это точно. Но затем я вычленил главный вопрос, волновавший мою бабушку.
— Я пережил клиническую смерть совсем недавно. Во время этого что-то произошло, и я изменился навсегда. Когда пришёл в себя, понял, что мозг и нервная система трансформируются.
— Хм-м, — протянула бабушка. — Всё это крайне странно, конечно. А ты никакого магического паразита не мог подцепить, случайно? — внимательно вглядываясь в меня, спросила она.
«Ну что вы все в самом деле?» — расстроился Архос.
— Нет, — уверенно ответил я. — Меня в академии проверяли, всё чисто.
— И хвала Первоначалу, — сказала на это Белла. — Просто мозг с нервной системой перестраивают в самую последнюю очередь. И не все ещё выживают, так что, считай, половину дела ты сделал.
— А долго оставшееся закончить? — спросил я, внезапно загоревшись идеей, получить новый орган для лучшего управления магией.
Я даже чувствовал, что мне его не хватает. Должен быть, а его нет.
— Да не особо, — сказала бабушка. — Если начнём прямо сейчас, то закончим дней через пять.
— Прямо сейчас? — переспросил я.
— Ну а чего тянуть-то? — пожала плечами Белла. — Инициацию ты уже прошёл, восемнадцать тебе есть, мозг новый, почти не использованный, — она хохотнула. — Чем раньше начнём, тем быстрее закончим.
— Скажи, а источник мой мы поправить сможем? — внезапно вспомнив про родовую магию, спросил я. — А то как-то тяжко быть нулевиком.
— А на кой он тебе теперь? — совершенно натурально изумилась бабушка. — Создадим тебе эфирное сердце, и будешь преобразовывать из эфира. Уж воздух у тебя точно получится осилить, причём, не на нулевом уровне.
Я подумал, что доля правды в её словах есть, но всё-таки мне хотелось чувствовать себя полноценным во всех видах магии.
— Я бы хотел попробовать привести свой источник в порядок, — сказал я, после недолгого размышления. — Как-никак, это такая же часть меня, как рука или нога.
— Похвально, чем смогу, помогу, — ответила на это Белла. — Честно говоря, когда я тебя только увидела, думала, ты сам ромпере… разодрал свой источник. А затем присмотрелась и поняла, что его испоганил кто-то другой.
— И как ты догадалась, если не секрет? — спросил я, каждый раз удивляясь прозорливости бабушки.
— Всё очень просто, — проговорила Донатова. — У тебя там такие ранения, словно шрапнелью посекло. И они очень и очень старые. Настолько, что сам ты их нанести ну никак не мог. И такой характер повреждений источника очень похож на тот, что описывает Маврокордато, как последствие неумелой прокачки организма без учителя.