Восхождение Примарха 5
Шрифт:
Она сделала паузу и посмотрела на императора. Тот лишь приподнял одну бровь, ожидая дальнейших предложений от Марии.
«А он стал более мужественным, — решила Виндзор про себя. — И решительным».
— Конечно, — продолжила представительница монаршего рода, — мы возьмём на себя некоторые обязательства, связанные с репарациями. Знаю, что в стычке на границе погибло некоторое количество людей. Мы выплатим их семьям такие суммы, что они не будут ни в чём нуждаться до третьего колена.
Император продолжал на неё смотреть,
— Что ещё? — молчание Ярослава Ивановича заставляло Марию нервничать. Она не привыкла к такому отношению. — Войска мы уже отвели в качестве жеста доброй воли, — проговорила она, тут же вызвав негодующий взгляд императора. — Понимаю, — постаралась поправится она, — не стоило их и подтягивать. Но я же объяснила, что все мы были напуганы. А некоторые, как оказалось, недостоверные источники твердили нам, что это всё подстроили вы. Мы, представители ЕЕСС, — она усмехнулась, — какое дурацкое название, просим вас об излечении наших родственников. Мы знаем, у вас есть специалист.
— Специалист-то у нас есть, — наконец, заговорил Ярослав Иванович, чем немало обрадовал собравшихся. — Только вот, что мне люди скажут, если я отправляю самые ценные кадры лечить тех, кто на нас нападать собирался.
— Скажем, что вышла ошибка, — проговорила Мария Виндзор улыбаясь самой открытой своей улыбкой. — У нас были учения. Командиры на местах получили неверные вводные и неправильно истолковал их. Вот и всё. И никакой войны даже близко.
— Что за бред?! — возмутился император, едва сдержавшись, чтобы не стукнуть кулаком по столу. — Какие ещё учения? Люди погибли! Вы это понимаете?! Меня не поймут, если я скажу, что это были учения. И потом, эскадра ваша тоже в ходе учений затонула?
На лицах присутствующих отразилась самая натуральная боль. Многие потеряли в той эскадре родственников. А уж кораблей не досчитались не по одному.
— Какие ваши условия? — тяжело вздохнула Мария.
— Наши люди погибли не на учениях, — гордо подняв голову, заявил Ярослав Иванович. — А защищая родину! Это не обсуждается. В отличие от всего остального. Так что предлагаю обсудить репарации и списки тех, кого вы хотите направить на лечение.
— От меня будет трое в первой очереди, — поспешила вставить Мария Виндзор.
— А ничего не слипнется? — поинтересовался у неё Бонапарт, а затем обратился к российскому монарху. — Ярослав Иванович, давайте для начала хотя бы по одному самому близкому родственнику у каждого вылечим, а? Многие при смерти.
— Конечно, — пожал плечами император. — Договаривайтесь между собой. Но помните, что пока у меня лечить может только один человек. И у него есть другая жизнь, помимо этого. Так что о вознаграждении договаривайтесь сами.
— Мы добро не забываем, — ответила на это Мария, понимая, что почти добилась того, зачем приехала.
— Ну-ну, — хмыкнул на это император. — Я очень надеюсь, что хотя бы на ближайшие годы нам достанет ума больше не конфликтовать.
Вместо ответа прибывшие склонили головы.
Понимая, что затягивать с лечением в данной ситуации нельзя, император тут же набрал моему деду. Тот взял под козырёк и позвонил уже мне. Ну а я в тот момент был несколько занят, поэтому и не взял трубку. Тогда Державин-старший вызвонил Беллу и отправил её ко мне.
Я перезвонил деду, как только смог, чтобы уточнить, что именно требуется.
— Да там к тебе очередь из европейских монарших особ на лечение, — сказал мне дед после того, как мы поздоровались. — Так что ноги в руки и вперёд зарабатывать очередной орден.
— Мне ещё ни одного не вручили, — притворно капризным голосом заявил я. — Так что пусть сами как-нибудь лечатся. Тем более, у меня ещё сын Фридриха. Кстати, что там по внешнеполитической обстановке?
— Войска отведены, так что можешь спокойно выручать паренька, — сказал мне дед, видимо, думая, что я не стал бы лечить сына Гессена, если бы даже война началась.
— Я как раз собирался начать, — а затем мне в голову пришёл интересный вопрос. — А много там этих самых монархов?
— На год вперёд, — практически без смеха заявил Державин-старший. — Если честно, точного количества я не знаю, но два-три десятка точно.
— Я один не справлюсь, — проговорил я, скорее, самому себе.
— Поэтому мы их предупредили, — сказал дед ободряющим голосом, — что всех спасти не выйдет.
Плохо. Очень плохо. Уж не знаю, почему, но мне не хотелось, чтобы люди гибли от этой дряни.
— Мне нужны будут помощники, — проговорил я, желая получить на это высшее одобрение.
— Кто-то конкретный? — поинтересовался дед.
— Мои люди, — ответил я, соображая, сколько народу смогу использовать. — Нужно только разрешение. Пока на троих, а потом ещё закажу.
— Без проблем, — сказал дед. — Я договорюсь.
После разговора я подошёл к Белле.
— Я заберу Сан-Донато, — проговорил я так, словно она держала их взаперти. — Они мне потребуются для операций.
Затем я уточнил у Магнуса, сможет ли он помочь их обучить. Он ответил, что, в принципе, ничего невозможного нет и он попробует.
— Над этим ты тоже издеваться будешь? — спросил меня Магнус, когда мы уже стояли над сыном Фридриха Гессена. Мужчина, надо сказать, был без сознания и вот-вот должен был покинуть эту бренную землю. — Или всё-таки показать, где у тебя аптечки и огнетушитель лежат?
— Покажи, — усмехнулся я, но улыбка тут же сошла с моих губ. — Потому что, я боюсь, этот не выдержит такой пытки.
Трое Сан-Донато во главе с Марио стояли в трёх метрах, смотрели на нас и не дышали.