Восхождение язычника 4
Шрифт:
К этому моменту подошли уже все мои люди.
— Вон, видите этих, пробегитесь по ним и позовите, скажете, что сотник, назначенный воеводой Огнеяром, их зовет. Ежели кто заартачится, то не стесняйтесь, — обратился я к своим ближникам.
Они взяли по парочке бойцов себе в помощь и разбежались по округе, зазывая людей, так что минут через пять напротив меня начала собираться толпа.
Кто-то смотрел с интересом, кто-то с опаской, а кто-то и с наглостью и пренебрежением.
Дождался, когда людей станет побольше, а мои ближники
— По всем пробежались и всех позвали, никто не артачился, — произнес Путята.
— Добро, — ответил я и, оглядев людей, заговорил: — Здравы будьте, люди добрые, меня сотником назначил воевода Огнеяр, и до конца похода вы будете под моей рукой находиться.
У некоторых тут же на лица вылезли ухмылки из разряда «ну-ну, тоже мне, сотник нашелся, ага, будем мы тебе подчиняться, аж два раза».
Смерив эту толпу взглядом, я повысил голос:
— Во время похода вы подчиняетесь мне, и я своевольства не потерплю. Надеюсь, мне не придется повторять два раза!
— Что-то ты больно молод для сотника. К тому же поход завтра, вот завтра и командуй, а сегодня неча. Сегодня мы еще гулять могём, — раздался из толпы голос какого-то мужика.
Я тут же обратил на него взгляд, лет так ближе к тридцати, заросшее лицо.
В его глазах и на лице я не обнаружил вызова себе, а вот полное отсутствие интеллекта было.
— Мне еще теперь и с дураками мучиться, видимо, придется, — пробормотал я и направился в его сторону.
[1] Правый приток реки Одра, природная граница между землями поморян и полян (поляков)
Глава 23
Глава 23
Я медленно двигался в сторону этого придурка, очень уж хотелось дать ему в бубен. Меня безумно разозлил его тон, этакий снисходительно поучительный. Да еще и взгляд бараний и тупой. После ситуации с ярлом я был на взводе, так что руки у меня очень уж чесались. Да и свою власть надо насаждать, вот как раз и кандидатура подходящая. К тому же он сам нарвался. Я их сотник, о чем уже сообщил. А тут наглость и хамство. Такое надо пресекать!
На лицо вылезла кровожадная улыбка, народ будто что-то почуял и начал аккуратненько сторониться. Правда, не все, были и те, кто смотрел с неким вызовом, а кто-то замешкался или вовсе оказался непрошибаем.
Очередной шаг вперед, и я со всего замаха бью прямым в грудь. Во времена моей службы в армии такое называлось пробить фанеру.
Мужика мгновенно снесло на пару метров, и он разлегся звездой.
— Агх, — донесся до меня сип, полный боли, и он схватился за грудь, пытаясь продохнуть.
Вокруг тут же наступила тишина, и все смотрели на меня, если мои люди с одобрением, то у новичков были совсем разные чувства, от непонимания до злобы.
— Как и сказал, я не потерплю своевольства, и поход для вас начинается прямо сейчас, кому не нравится, можете отваливать туда, откуда явились, — громко начал говорить я.
— Убью, — раздался крик сбоку, повернув голову, я увидел, как на меня несется, махая кулаками, тот мужик, которого я отправил в полет.
«Что за неугомонный», — мелькнула мысль.
В мою сторону тут же рванули ближники, чтобы остановить.
— Не лезьте, сам, — рыкнул я.
Когда неугомонный был уже близко, я встретил его прямым ударом ноги в грудь, так что он фактически сам налетел на мою ногу.
— Упх, — с перекошенным лицом выдал он, тут же рухнул на землю и свернулся калачиком, держась за многострадальную грудь и пытаясь продохнуть.
— Уймись уже и не мешай, — тихо проговорил я, тут же подскочили мои ближники Могута с Путятой и, подхватив моего оппонента, отволокли в сторонку.
Я вновь осмотрел стоящих людей и, хмыкнув, заговорил:
— Так вот поход для вас начинается сейчас, а точнее, подготовка к завтрашнему выходу. Кому не по нраву, можете идти на все четыре стороны. Каждому из вас проверить обувку, а ежели прохудилась, починить и иметь второй комплект, и что это будет, лапти, сапоги или иное, мне неважно. Главное, чтобы было. Так же иметь с собой запас еды на пару дней и воды. Ежели есть, что мне высказать, — и тут я осклабился, — то только после возращения из похода, когда я уже не буду вашим сотником. Я собираюсь вернуться из похода живым и с прибытком и того же хочу для всех, кто будет под моей рукой!
На мгновение я замолк и обвел людей взглядом, выражения лиц чуть изменилось, и на многих была задумчивость, а кто-то и кивал мне в такт.
— Над вами будут десятники, которых я назначу! Они сами отберут себе людей в десятки. — Могута, — назвал я имя родича и махнул ему рукой. Брат немного замешкался и спустя пару секунд подошел. — Он будет моим десницей[1]. Дален, Гостивит, Путята, Хрерик, Накам, — начал я называть имена своих ближников. Хм, маловато, не десятники будут, а полусотники, и я оглядел своих людей, цепляя глазом подходящие кандидатуры. — Прокоп, — назвал я имя ромейца, а то что-то в последнее время я его задвинул, а парень толковый. — Азат, — еще один ромеец. — Курша, Гавр, Первун, Ползун, Вулич — это уже были мои соплеменники, которых я посчитал достойными, как раз смогут показать себя. — Стежир и Несул, — выбрал я еще двоих новгородцев.
Названные мной выходили вперед и становились рядом.
— Отберите себе людей в десятки, пополам из наших и из этих, — кивнул я на людей, что поручил мне воевода. — Познакомьтесь и проверьте, чтобы было все, что я назвал. Своими десятками сами командуйте, да порядок в них держите. Все ясно?
— Сделаем, исполним, — раздалось от свеже назначенных десятников.
— Могута, тебе тоже надо набрать людей. Как сделаешь и все проверишь, сразу ко мне, ты нужен будешь.
Брат кивнул, а я еще раз осмотрел свою сотню и сказал десятникам: