Восхождение язычника
Шрифт:
И, соответственно, меня в ближайшее время не ждут, уходить в лес на пару дней – это нормально, а может, и ждут, наоборот, чтобы продолжить душевный разговор.
Вот только мне придётся драться за свое место под солнцем – и жестоко драться. А после еще и разборки с наставником будут. А точнее, меня будут бить еще больнее. Если драку устрою лютую, не устрою, так этот шакал мне жизни не даст, да и дальнейшее скажется на моей жизни в здешних краях. Молва, она такая молва. Так что на место придётся ставить жестко, очень жестко и больно, дабы потом у него и его даже мысли не возникло, с неприличными предложениями ко мне подкатывать. Типа: «А давай мы тебя толпой
В животе заурчало, и голод вновь дал о себе знать, воды из ручейка надолго не хватило.
Надо будет до ближайшего поселения прогуляться, есть там один домик, где меня иногда подкармливают или за работу, или просто так, из расположения к моей семье.
Оглядев себя, рубаха грязная, как и портки, подпоясан кожаным ремешком, на настоящий ремень еще права не имею, не мужчина, а на ногах у меня лапти с онучами, обмотанные кожаными шнурками. И я умею делать лапти, да вот это бонус, мне этого так не хватало.
Умывшись в ручейке да оттерев грязь, а где-то и размазав, я напился студёной водицы, чтобы голод совсем не одолел и направился в селение, авось по снедаю Маруша болагая [3] .
Пройдя кромку леса, я вышел к селению, огороженному плетнем с небольшой калиткой. Местечко небольшое, порядка семи семей живут, многим из нас здесь давали работу, в том числе и мне. Но вот с Марушей у меня сложились какие-то свои особые отношения. Она одна живет, мужа-то нет, на охоте погиб. А она за детьми присмотрит, то готовкой иной раз на всех занимается, и свой огородик имеет, где разное выращивает, в том числе и травы, в коих разбирается. Не бежать же чуть что к моему прадеду или знахарке, далековато будет, да и не всегда дешево.
3
Болагая – добрая, хорошая.
Возле плетня бегала сука, а за ней носилась пара щенят. Увидев меня, она подала голос, пару раз пролаяв, оглашая всю улицу, а щенята начали озорничать, прыгая вокруг. Если бы пришел кто чужой, она бы изошлась лаем, а так меня уже знает. И как бы сказала, вроде знакомые пришли, но чужие. Да, собачку выдрессировали на такие моменты.
Пройдясь к дому Маруши, я учуял запах свежеиспеченного хлеба. И, обойдя её дом, увидел, как она возится возле уличного очага. Не в доме же готовить, есть здесь у всех этакая уличная кухня. Навес иногда огороженный, с очагом, сложенным из камней и обмазанным глиной, с заслонками, все как надо, да с парой столов рядышком, на которых и располагался различная утварь для приготовления пищи.
– Здравствуйте, кормилица Маруша, – и поклонился ей немного, проявить почтение нелишне, все-таки она работу мне давала и подкармливала изрядно.
– И тебе здравствуй, Яромир, – слова, произнесенные ей, звучали по-другому, но понял я их именно так. Отвлекшись от своих дел, она меня осмотрела.
– Словно шиша [4] , а не добрый юнец, да и весь какой-то пришибленный, эх, гоняют вас наставники, а может, и к лучшему будет.
– Учимся всему, матушка Маруша.
4
Шиша – грязный, оборванец.
– Это правильно, это не во вред, а ты, небось, потрудиться пришел, – и снова она произнесла другие слова, которые я услышал, но понял именно так. Можно напрячься и услышать именно то, что она говорит, но и так нормально. Встроенный автопереводчик с корректировкой услышанного и сказанного, не плохо. Хотя для Яромира эти слова естественны и нормальны, это для меня, Александра, они странны и чудны, через раз понимаю.
– Истинно, – я важно кивнул.
– Только сегодня работы нет, многие на промысел ушли, ты через пару деньков приходи, да парочку ребят своих позови, с промысла вернутся, работы хватит. И ты будь осторожен и своим передай, волков поблизости видели, а то встретите в лесу, погрызут еще.
Мда, работы нет, это плохо, а вот волки еще хуже.
– Хорошо, – эх, не покормят, видать, а надежды были, – прощевайте, кормилица Маруша.
– Ты погоди прощаться, иди возле плетня посиди.
Устроившись возле выхода, я поглаживал щенят, которые так и липли ко мне, а вот их мамашу трогать поостерегся, может цапнуть, были случаи с ребятами.
А спустя пару минут я увидел, как Маруша идет ко мне и в корзине что-то съестное несет. Я же поднялся, здесь уважение к старшим не просто звук. Так что легче и проще проявить, да и Маруша мне добро делает, хоть и не обязана.
– Вот, держи по снедай.
– Благодарю, – я принял у нее плетеную корзинку. – Маруша, а у вас найдётся отрез кожи? – я примерно показал руками размер носового платка. – И кожаный шнурок, был бы признателен.
На что она только хмыкнула и развернулась.
Я же присел и смотрел ей вслед, на ее сгорбленные плечи и висящие руки. Да, тяжела нынче жизнь. Сколько ей лет? Сорок может быть, а может, и чутка постарше, а уже, считай, старуха.
Сколько детей-то родила, явно не меньше пяти, а в живых двое осталось, дочь, что живет в соседнем доме, да и сын, что у дядьки моего на ладье обретается.
Я же заглянул в корзинку, да, расщедрилась нынче Маруша. Крынка молока козьего, я пригубил сразу, миска ячменной каши с кусочками репки и рыбы.
Ммм свежий хлеб, а что это у нас тут завернуто?
Я развернул тряпицу, что была почти на самом дне, пять вяленых рыбешек.
Люди на промысел ушли, вот и освобождает сусеки, видать, через пару дней с уловом вернутся, а там и работа будет, и помощь наша пригодится, как она и сказала.
Рыбку, пожалуй, трогать не буду, хоть и хочется, а с собой заберу, не зря же она в тряпицу завернула, могла и так положить. А завтра что с едой будет, неизвестно. А так можно будет похлебку какую сварить, кореньев накидал – да и ешь. Есть у меня в лагере парочка дружков, вот и поделиться смогу. Интересно, а им любви и ласки перепало, или только я такой везучий?
А вон и Маруша возвращается. Сложив аккуратно все в плетенку, я передал ей в руки, а после поклонился:
– Благодарю.
– Вот, держи, нашла, – и она мне протянула то, что я просил.
– Спасибо, Маруша, за милость твою, до свидания.
– И ты прощай, Яромир, и про волков не забудь, – вновь напомнила она мне.
Выйдя за околицу, я взглянул на солнце: оно недавно прошло зенит. К вечерне, думаю, приду в лагерь.
Глава 2