Восхождение
Шрифт:
– Я вам так завидую! – вдруг призналась она – Нет-нет, не подумайте ничего плохого! Я завидую вашей интересной жизни! Вы так запросто встречаетесь с иностранцами, разговариваете с ними, будто они каждый день приходят в ваш дом. А мне они кажутся какими-то инопланетянами! Живут где-то далеко-далеко, в другом мире… думают иначе… живут иначе… и только прилетают, чтобы посмотреть на нас, землян!
– Всяко они живут – пожал я плечами – всякие бывают иностранцы. Я тебе вот что скажу, Ниночка… наши люди и душевнее, и… хмм… духовнее, не побоюсь этого слова. Иностранцы думают только о прибыли, только о деньгах. Не нужно на них равняться.
– Да я и не равняюсь! –
– Побываешь… когда-нибудь – усмехнулся я – когда-нибудь люди будут свободно летать, ездить в любую точку Земли, если только захотят. Лишь бы были деньги на билет. И ты это время застанешь – лет через тридцать, не больше.
– Мне тогда будет… – Нина принялась считать – Почти пятьдесят лет! Я буду такая старая! Такая древняя! Как мамонт!
Я посмотрел на нее и криво усмехнулся, а Ниночка покраснела, спохватилась и затараторила:
– Вы про себя подумали?! Да что вы! Вы не выглядите на пятьдесят лет! Правильно сказали иностранцы, вам лет тридцать, не больше! Вы такой красивый, такой мужественный! Я видела, как на вас продавщицы в магазине смотрели – это ужас какой-то! Если бы вы щелкнули пальцами и приказали служить, как собачкам, они бы просто на колени упали с поводком в зубах! А директорша – да она просто без ума от вас! Да что директорша, я сама…
Тут Ниночка поперхнулась, закашлялась, и я налил ей шампанского в бокал:
– Попей! И давай, закуси чем-нибудь, ну что ты не ешь? Бутербродикис икрой – когда еще черной и красной икры поешь? И вот еще вкусные штучки… тарталетки называются. И вот – бутербродики с осетриной – поешь, давай! Сейчас горячее принесут. Я заказал бараньи ребрышки с жареной картошкой. Вкусная штука! Любишь бараньи ребрышки?
Горячее принесли минут через двадцать – довольно-таки быстро для ресторана. И они правда были хороши. Умеют тут готовить баранину! Порции большие, как на двух человек, и Нина с испугом вытаращила глаза, пискнув: «Я не съем столько!» На что я тут же заверил, что если не доест, я ей за пазуху напихаю, чем вначале ее напугал, а потом развеселил.
Мы ели, пили, разговаривали – о жизни, о литературе, о семье Нины. Все-таки я спросил, откуда у нее такая крепкая, спортивная фигура, и Нина с готовностью рассказала, что довольно-таки плотно занималась спортивной гимнастикой – с самого детства. Но потом бросила – нужно готовиться к университету, и надо было выбирать – или спорт, или университет. Звезд с неба в спорте Ниночка не хватала, а потому выбор был однозначным – учеба!
Так вот почему она такая крепенькая и мускулистая, при ее достаточно небольшом росте! Обычно те, кто заканчивает спортивную карьеру начинают толстеть, организм, привыкнув к запредельным нагрузкам требует постоянного притока пищи – в запас, так как вот-вот снова начнутся физические нагрузки, и соответственно – откладываются запасы жира. Но тут был иной случай. То ли обмен веществ у Нины был такой, то ли просто она умела себя ограничить, но с ее слов – не потолстела, а даже немного похудела. Мышцы-то без нагрузок уменьшились в размерах. Вот и получилась она такая… микромодель!
Заиграла музыка, на танцполе появились пары. Я видимо тоже слегка захмелел, потому не раздумывая встал и протянул Нине руку. Танцор из меня был хреноватый, но главное не победа, главное – участие! По крайней мере, так говорят все, кто продул соревнование.
Нина танцевала хорошо, гораздо лучше меня, и была в своем «маленьком черном платье» просто сногсшибательна. Она походила на Одри Хепберн, только была гораздо, гораздо красивее своей несравненной, здоровой славянской красотой.
Мы потанцевали, потом посидели за столом и выпили еще по бокалу шампанского. Потом снова потанцевали, и снова… мне было приятно держать в руках ее горячее, упругое тело, чувствовать на груди ее чистое, жаркое дыхание. Ниночка раскраснелась, лицо девушки сияло и было видно, что ей очень нравится то, что сейчас происходит.
А может, ей и правда нравился я сам, как мужчина. Честно сказать, мне в это не верилось, хотя может быть, что и напрасно. В определенном возрасте ты уже начинаешь понимать, что для молоденьких красивых девушек ты давно не являешься объектом романтических устремлений. Что от тебя они хотят чего-то такого, что находится гораздо ближе к земле, чем к небу. В основном – денег. Или же удовлетворения спонтанно возникшего взрыва похоти. На раз. Чтобы потом со смехом рассказывать подругам как по пьянке отдалась почти старику, который, впрочем, был гораааздо «вкуснее» предыдущих молодых претендентов на молоденькое «мясцо». «Ну так захотелось трахнуться, просто сил нет! И только он рядом! И что было делать?! Но он был хорош!»
А потом я захотел в туалет. Нет, вначале захотела Ниночка – смущаясь и краснея, попросила проводить ее к дамской комнате. Я проводил. Дождался, когда выйдет, отвел к столику, и вернулся уже в «мужскую комнату».
Сделал свои делишки, умылся, посмотрел в зеркало – а что, может и вправду я еще могу быть объектов вожделений для молоденьких девчонок? Все-таки не хухры-мухры, аура великого писателя-фантаста так и сияет над головой, так и слепит!
Ох, трудно отличить настоящее от поддельного. Трудно вычислить тех женщин, кто любит тебя ради денег, а кому просто приятно касаться твоего твердого плеча. Всегдашняя беда миллионеров – попробуй-ка, определи – охотница за богачами перед тобой, или наивная тургеневская барышня?
Постоял еще у зеркала, постоял… а и пошел на выход. Будь, что будет! Никогда не было, чтобы никак совсем не было. Хе хе…
Уже когда прошел половину пути да своего столика, заметил, что там не все ладно. Гражданин типичной внешности со жгуче черными волосами уцепил мою Ниночку и пытается поднять ее со стула. Ниночка, надо отдать ей должное, активно сопротивляется, а когда тот совсем уже разошелся, встала, и плавным движением, каким наверное когда-то отталкивалась от брусьев, толкнула гражданина в грудь обеими руками. Бывшая спортсменка не растеряла былой силы, потому гражданина едва ли не подбросило над полом и он со всего маха плюхнулся спиной на паркет. Грохот был такой, будто на пол с высоты человеческого роста швырнули мешок с картошкой.
Гражданин тут же вскочил – красный, как рак, взбешенный, встрепанный, и бросившись к Нине ударил ее по лицу – открытой ладонью, сильно, так, что голова ее мотнулась и глаза на секунду закатились – видимо на мгновение отключилась.
Это все произошло буквально за те четыре-пять секунд, что нужны мне были для того, чтобы подойти к столику. Практически мгновенно! Я смотрел за происходящим, будто видел это все в кино, и ничего, совсем ничего не мог изменить! А когда подошел, у Нины из носа проскочила темно-вишневая капелька, которую она успела поймать ладонью и теперь сидела, недоуменно ее рассматривая – будто драгоценный рубин, невесть как оказавшийся у нее в руке.