Восхождение
Шрифт:
Тем не менее «спиды» были заправлены не за рекордно короткий срок, с неудовольствием заметил Редер, наблюдая за балетными прыжками членов команды, пока те закрепляли крепежные детали и шланги. Впрочем, вся работа была проделана более чем компетентно, пусть даже не так стремительно, как бы ему хотелось, и за нее определенно не было стыдно. Однако радовать этим известием ответственного за нее старшину Редер не собирался. В конце концов, учения для того и существовали, чтобы прогнать команду по всем этапам, а затем сопоставить реальные результаты с ожиданиями.
«И если честно, – с радостью
Редер сидел у себя в каюте и надзирал за полетной палубой. Наблюдая за мониторами, прислушиваясь и временами выдавая советы, он с каждой минутой становился все более доволен собой. Это продолжалось до тех пор, пока на одном из мониторов перед ним с торжественным заявлением не возник командир эскадрильи.
– Редер, она опять за свое.
– Иду, – откликнулся Питер.
Не было нужды спрашивать, кто такая «она». Через несколько минут, приблизившись к оку этой сравнительно небольшой бури, он услышал, как Роббинс ревет:
– Моя аппаратура откалибрована!
«Роббинс, кричать на офицера?» – в отчаянии подумал Питер.
– Что случилось? – спокойно спросил он затем.
Три красные физиономии и черное лицо ар-Рашида разом повернулись к нему. На всех в разной форме выражалась мольба.
– Ваш заместитель упорно Гивенсу летать не дает, – прорычал командир эскадрильи Шелдон. – И уверяю вас, никакой особой поломки тут нет. Просто у нее на мониторе какой-то подозрительный «пик» выскочил.
– Если спросите меня, коммандер, то этот пик у нее в голове выскочил. Потому что там и впрямь ситуация пиковая. Просто она по какой-то причине меня не любит. – Гивенс перевел огненный взор с Редера на Роббинс.
«Ого, – подумал Питер. – А я и не подозревал, что этот юнец умеет так словами жонглировать. И все же это прямое оскорбление». Он бросил на Шелдона многозначительный взгляд, призывая его приструнить своего парня.
– Следите за своим языком, Гивенс, – без особой охоты пробормотал Шелдон. – Мы все здесь в Космическом Отряде служим.
– Прошу прощения, сэр, – вежливо откликнулся Гивенс и тут же скроил гнусную гримасу лейтенанту Роббинс, очевидно, считая, что ей и такая форма принесения извинений сойдет. – Но в те два раза, когда с моим «спидом» было что-то не так, на диагностике все было чисто. Всякий раз, как мне по какой-то загадочной причине не разрешали старт, все было совершенно нормально, даже после того, как мою машину по винтикам разбирали. Так что если инстинкты и всякие диагностические фокусы лейтенанта мало меня впечатляют, думаю, вы не вправе сильно меня винить.
Затем оба пилота обратили обвиняющие взоры на Редера, а Роббинс просто уперлась глазами в палубу, явно ожидая, что ее решение сейчас отменят.
«Вот здорово, – подумал Питер. – Я совсем как отец-одиночка, двое сыновей которого на свою сестренку окрысились. А раз Роббинс их игрушки на части разбирает, то тут, похоже, еще и проблема мужской психологии замешана. Ну и дела».
– Лейтенант поднял важный вопрос, коммандер, – сказал Шелдон. – В шести из
Редер оказался захвачен врасплох. Гивенс явно был ослом, но Шелдон представлялся ему нормальным человеком с устойчивой психикой. Таким, который не станет делать опрометчивых заявлений, да еще перед лицом ненужных свидетелей.
– Нам, безусловно, есть что обсудить, – согласился Редер. – Но я не думаю, что сейчас для этого подходящее время.
Командир эскадрильи медленно закрыл глаза, словно бы отчаянно стараясь взять себя в руки.
– Вы совершенно правы, коммандер Редер. Сейчас очень мало времени для дебатов. Так что я их устраивать не стану. Но если Гивенс сегодня с нами не летит, я не вижу, как мы вообще сегодня вылететь сможем.
– Что? – Редер не мог поверить своим ушам. Шелдон заходил слишком далеко; он не мог лететь всей эскадрильей только из-за того, что один «спид» был задержан. Это было все равно как добровольно под трибунал идти! «Это что, – подумал Питер, – что-то вроде проверки?» Такого он тоже от Шелдона не ожидал – такой вот продиктованной мужским максимализмом глупости, которая вынуждала кого-то выбирать из двух зол.
– Я серьезно, – тихо произнес Шелдон. И вид у него был тоже серьезный. А вот Гивенс у него за спиной смотрелся как рыба на остроге.
– Ну что ж, командир эскадрильи, – начал Редер, делая шаг вперед, – я намерен устроить тщательную проверку этой машины. И если с ней хоть что-то не так, она не полетит. Что вы собираетесь по этому поводу предпринять, это уже ваше дело. А моя совесть будет чиста. – Шелдон сжал губы, но промолчал. – Покажите мне, в чем там неполадка, лейтенант, – попросил он Роббинс.
Та немедленно взобралась по узкому и крутому трапу, который вел внутрь «спида». При взгляде на то, как эти изящные, обтекаемой формы машины маневрируют в космосе, начисто забывалась та угрожающая громада, какой они казались вблизи. Этот «спид» был только-только с завода, и керметовую синтетику его обшивки еще не покрывали миниатюрные вмятинки, которые возникали от высокоскоростных маневров в «грязном» вакууме возле больших кораблей с их неизбежными множественными протечками.
– Это в кабине, – через плечо бросила Роббинс.
Редер последовал за ней вверх по трапу, присел рядом с сиденьем пилота, в котором она непринужденно устроилась, и постарался подавить острый приступ зависти. Этой боли вряд ли суждено было когда-то пройти.
– Похоже, это в главном бортовом компьютере, – продолжила Роббинс, доставая свой диагностический блок. – Когда я установила условную боевую ситуацию, какая в полете возникнет у Гивенса… – она продемонстрировала ему выбранную программу имитации и после одобрительного кивка ее запустила, – я получила вот это.