Восхождение
Шрифт:
– Но там даже телевизора нет! – возмутился я. – И интернета!
– Зато туда к нам никто не придет, – твердо сказала мама. – Квартира, кстати, на тебя записана. Хорошо, что я ее не продала. Отец все уши прожужжал: «Продай, продай!» А я… Продала бы – и десятой части его долгов не покрыла бы. Как в бездну… А мы бы остались без ничего…
– А как же… папа? – спросил я.
– А что папа? – подняла она на меня налитый слезами взгляд.
– Ты его оставляешь?
– Нет, – мотнула она головой. – Это он нас оставил. И уже давно. Ладно бы, если бы с кем-то… Но так… А мне, может, тоже хочется напиться! Собирайся! Мне зато там до работы всего
– А школа? – не унимался я.
– И школа там рядом, – изобразила улыбку мама. – Я сама в ней училась. Пойдешь на следующий год. А в этом – чего там осталось? Май? На автобусе поездишь. А хочешь, я договорюсь с классной? Она на последнем собрании сказала, что тебе уже все предметы пятерками закрыли. Хочешь?
– А футбол? – ухватился я за последнюю соломинку.
– Вот как раз в городе настоящий футбол, а не вот эта суета, – обняла меня мать. – Собирайся! И потом… – она всхлипнула. – Может, ему так будет проще? Продаст дом, рассчитается с долгами, начнет все сначала. А?
– А мы? – спросил я.
– А мы… мы вместе, – ответила она и с силой прижала меня к себе.
После майских я приехал на учебу на автобусе и сразу пошел к тренеру. Сказал ему, что май доучусь здесь, а с сентября пойду в городскую школу. Не стал ничего объяснять ни про отца, ни про судебных исполнителей, просто вздохнул и пообещал отыграть в двух оставшихся матчах в полную силу. Николай Сергеевич прищурился и сказал мне, что это необязательно. Я опешил:
– Как это? А если мы продуем?
– Знаешь, – усмехнулся тренер, – моя бабушка, царствие ей небесное, всегда в таких случаях говорила: «И что? Корову, что ли, проиграем?» Понимаешь, добрый хозяин не тот, что хвост собаке по кусочкам отрубает.
– И кто же я тогда? – надул я губы. – Хвост, что ли? Не собака же!
– И не собака, и не хвост, – вздохнул тренер, беря меня за плечи. – Знал бы ты, парень, сколько раз мне приходилось начинать с нуля. Вот что, дорогой мой. Впереди лето, ты тренировки-то не оставляй, ну, сам знаешь. А к осени я что-нибудь придумаю. Помнишь, мы проиграли команде со стадиона «Ударник»?
– Еще бы, – поморщился я. – Только они были старше нас года на два или на три все. И меня удалили с поля, хотя я не цеплял никого за ногу. И даже гол тогда забил!
– Не в том дело, – сказал Николай Сергеевич. – Тренер той команды – мой хороший приятель. Да и игра та была тренировочной, так-то вы и по возрасту не могли бы сыграть. Я поговорю с ним, и он найдет тебя по осени. Тем более что он тебя еще тогда приметил. Телефон твоей мамы у меня есть. Так что держи себя в форме. И учись тоже. Понял?
– Понял, – вздохнул я.
Май пролетел стремительно. Мне даже понравилось кататься в школу на автобусе. По утрам мало кто ехал из города, так что я всегда мог сесть у окна и даже подремать. Одного я лишь боялся – что отец придет в школу. Сам не знаю почему. И раза четыре после уроков зачем-то на автомате отправлялся домой по той же улице, по которой отходил пять лет. Спохватывался уже у автобусной остановки. Даже смотреть не мог вдоль улицы, не хотел различить среди деревьев оголовок своей башенки. Отец однажды позвонил матери при мне. Мы были дома, как раз закончили генеральную уборку: вымели пыль из всех углов, перемыли посуду, которая пожелтела от времени на ободках. Мама взяла трубку, но сама почти ничего не говорила. Лишь пару раз произнесла: «Я понимаю, Сережа.
– Ему просто нужна встряска. Но он пока этого еще не понял.
Через неделю к нам приехала «газель» с вещами, среди которых оказался и телевизор. В тот же день пришел мастер, провел в квартиру интернет, хотя скорость его по нынешним временам была смешной, и моя жизнь стала постепенно налаживаться. Хотя мать сразу сказала, что с деньгами у нас теперь совсем туго, и о мороженом и конфетах мне пока придется забыть. Мы с мамой сходили и записались в ее бывшую школу, которая мрачным краснокирпичным зданием высилась через пяток дворов от нашего дома. Я постепенно изучил окрестную территорию и даже успел подраться в соседнем дворе с мальчишками, которым не понравилось, что какой-то наглый тип бродит по их району. Похоже, их удивило и раздосадовало, что я не стал вступать в перепалку, а после первого же удара сам полез в драку. Дважды нас растаскивали взрослые. Когда меня обступили в третий раз, а дело было уже в конце августа, и я держал под мышкой мяч, которым собирался постучать об стену трансформаторной будки, я окинул взглядом их физиономии, на которых, как и на моей, еще были видны следы предыдущих стычек, и вдруг сказал:
– Кулаками каждый может, а слабо в футбол меня обыграть?
Они, которые были в большинстве своем старше меня, явно не ожидали такого поворота.
– И что же? Один, что ли, будешь нас обыгрывать?
– Ну почему же? – пожал я плечами и кивнул в сторону баскетбольной площадки. – Поле маловато, и ворота не футбольные, но пять на пять сыграть можно. Кто хочет пойти в мою команду? Вот ты и ты. И ты тоже. Вы же из моего двора?
– Из твоего? – протянул самый длинный из подростков. – Ты из какого дома?
– Они в квартиру бабки, что вечно голубей кормила у подъезда, вселились, – сказал рыжий мальчишка, которого я приметил пару месяцев назад в соседнем доме. – Она лет шесть, что ли, померла как. Я еще маленьким был.
– Ты сейчас большой, что ли? – усмехнулся длинный. – Купили или как?
– Или как, – ответил я. – Это моя бабушка кормила голубей. Пару раз и я с ней хлеб крошил.
– Ну, тогда давай постучим по мячу, – согласился длинный. – Посмотрим, как ты играешь…
Наверное, я еще никогда не играл так, как в тот августовский день. Метался по полю как заведенный. Крутился как юла. Рыжего мы поставили на ворота, но ему почти не приходилось вступать в игру. Минут десять у меня ушло на то, чтобы научить ребят из моего двора давать мне пас не в ноги, а вразрез или на выбегание, и дело у нас пошло. Конечно, сыграло свою роль и то, что дворовые мальчишки успели подбить свои дыхалки курением. Когда начало вечереть и я уже был весь в мыле, мы вели с двузначным счетом и расставались после игры друзьями.
– Ну ты молоток! – прохрипел длинный, сгибаясь и отплевываясь. – Хорошо замутил. Классно водишься!
– Иван? – окликнул меня какой-то седой мужчина, что стоял у трансформаторной будки чуть ли не весь последний час игры. – Помнишь меня?
– Здравствуйте, – кивнул я. – Кажется, где-то видел вас.
– Я Борис Аркадьевич, – улыбнулся он. – Городская юношеская команда. ДЮСШ. Николай Сергеевич сосватал тебе меня. С матерью твоей я уже поговорил, знаешь ли, она даже обрадовалась. У нас же бесплатное питание. Это не последнее дело, поверь. Все остальное я сам видел. Только что. Молодец!