Восхождение
Шрифт:
В станок, машину или плуг,
И человек свободный станет
Себе подобным брат и друг?
Когда мальчишки перестанут
Играть в войну среди весны,
И в словарях писать не станут
Слова насилья и войны?
Когда ж наступит это время,
Святой мечты моей пора,
Когда все армии отменят,
Отменят раз и навсегда!
8.06.1982
* * *
Мне бог послал
И незамысловатое перо,
И непохож совсем я на Атланта,
И не свершить мне подвигов его.
Мне нрав ниспослан свыше непокорный,
Скитаться мне Фортуной суждено,
На одиночества тревогу осужденный
Я жду, когда придет мой Ватерлоо.
Когда настанет грозный день паденья,
Мне люди сажей вымажут лицо,
Поволокут среди всеобщего презренья,
И выбросят на свалку мертвецов.
Там, всеми брошенный, очнусь от слез и боли,
И потащусь дорогами тоски
По замыслу предписанной мне роли,
Навстречу всем превратностям судьбы.
Сраженный хладным духом безразличья,
Жду Зевсом мне назначенный закат,
Тогда в лучах тщеславного величья
Мне барды свои песни посвятят,
Тогда угаснут злоба и сомненья,
Мне будут все отпущены грехи,
И на могильном холмике забвенья
Раскроются невинные цветки.
Склеп водрузят грядущие Атланты,
В нем будут спать разбитое чело,
Богами данные убогие таланты
И незамысловатое перо.
6.12.1982
* * *
Мой день, что пасмурная осень,
Безликой серою тоской
Останки юности заносит,
Как парк увядшею листвой.
Совсем один… Все жду метелей
И бурь крадущейся зимы,
Но или зимы потеплели,
Или похолодели мы.
Иные думы зачерствели,
Нет сил для жизни и борьбы,
Запасы счастья оскудели
В забытой кладовой судьбы.
Одно лишь только безразличье
Владеет естеством моим,
Тоска становится привычной,
А мир вокруг меня – пустым.
Смотрю на небо с сожаленьем,
Планет и звезд спокойный бег
Приносит мне успокоенье:
Увы, я только человек!
11.10.1982
* * *
Все вокруг меняется,
Кружат карусели,
Может завтра явится
Песнь, что мы не спели.
Может «стукнет» в голову
То, что не досказано,
А быть может сбудется,
Что давно предсказано.
Может все изменится
Светлым утром к лучшему,
Может все простится мне –
Агнецу заблудшему.
Я приду к заутрене
От грехов очищенный,
Улыбнется правдой мне
Мир переосмысленный.
Буду в неге тешиться,
Буду вирши складные
Сочинять-потешиться
На слова неладные,
Буду в книжки складывать
Сердца треволнения
И цензуру радовать
Музой восхищения,
Буду с тихой скромностью
Наслаждаться славою,
Этой не раздавленной
Гидрою трехглавою.
Но боюсь, забродит вдруг
Кровь моя бродячая,
И над прежней негою
Полчаса поплачу я,
А затем со рвением
Брошусь в пропасть грешную,
Стану петь презрение
Безобразья здешнего,
Бичевать гонителей,
Славить жертв обструкции
И пугать правителей
Музой революции.
15.12.1982
* * *
В зале пустынной задвинуты шторы,
Робко тенями бросает свеча
На посеревших обоев узоры
Неповторимые полутона,
Льются попурри всесильного рока
Над полумраком таинственным и …
Вот на стене лик распятого Бога,
Смертию нам отпускает грехи,
Таинством дышит просторная зала,
Смотрит печально распятый Исус,
Как в уголке обнаженная пара
Свой освящает негласный союз.
Шепот их страстный в мелодии тает,
Телодвиженья закутаны в мрак,
Только Всевышний и ночь в мире знают
Про этот тайный непризнанный брак.
Где-то за шторами добрые звезды
Ласково гладят влюбленным уста,
А на ланитах румянами розы
Радугу утра рисует заря.
Все это – дань их открытому чувству,
Благословенный подарок судьбы,
И по давно заведенному руслу
Станет бежать ручеек их любви.
От пылких слов и доверчивой ласки,
От нетерпения жаждущих рук
В тихую негу пленительной сказки
Он унесет от друзей и подруг,
В маленький мир неземного блаженства,
В царство волшебное вечной весны,
Где никогда не кончается детство,
Конец ознакомительного фрагмента.